Я в сотый раз опять начну сначала…
Достигнув критических показателей по росту импорта, в Казахстане озаботились очередной программой импортозамещения.
В середине весны правительство Казахстана представило очередной план по снижению импортозависимости. На этот раз документ называется «Программы развития внутристрановой ценности и экспортно ориентированных производств» и рассчитан на период 2022–2025 годов.
Основным разработчиком программы значится Министерство индустрии и инфраструктурного развития (МИИР) РК, которое, согласно преамбуле документа, ставит своей целью «насыщение внутреннего рынка конкурентоспособными товарами отечественного производства с последующим выходом на экспорт». В этой части программа не сильно отличается от своих предшественниц, декларировавших примерно те же задачи. Тоже самое касается ее теоретизированности (о чем ниже) и несколько скуповатой информации насчет экспортной ориентированности. Таковая почти вся укладывается в промышленную кооперацию в ЕАЭС причем по возможности с доступом к российским госзакупкам.
Таким образом, основной новацией этого стратегического документа можно считать разбивку товарных позиций на три группы по их способности к импортозамещению (высокая, средняя, низкая). Окончательно изжит устаревший термин «местное содержание» с полной его заменой на «внутристрановую ценность» (эта тенденция наметилась после вступления Казахстана в ВТО).
Что же до потенциальных проектов, то разработчики насчитали их около 700, из которых 286 являются «ключевыми». На их реализацию запрашивается достаточно впечатляющая сумма в 4,4 триллиона тенге, после освоения которой, надо полагать, страна не только спрыгнет с иглы импортозависимости, но даже станет немного экспортно ориентированной.
Научный подход и широкий кругозор
Профильное министерство свое детище конечно же хвалит и упирает на научно-практических подход, примененный при разработке:
— Нами был изучен опыт других стран, которые уже провели эффективную работу по снижению уровня импортозависимости, изучив их основные программы и стратегии внутристрановой ценности. Проведен анализ текущих возможностей и перспектив развития обрабатывающей промышленности. Анализ проводился с акцентом на импортозамещение рынка готовой продукцией и перспективу наращивания экспортного потенциала, учтены такие аспекты, как наличие сырьевой базы, экологическое регулирование, кадровые компетенции и инфраструктура, — рассказывал министр индустрии и инфраструктурного развития Каирбек Ускенбаев на заседании правительства, прошедшем в конце апреля этого года.
После чего конкретизировал из чего именно складывается «триединая товарная разбивка»:
1. Товары с высокой готовностью импортозамещения, по которым уже имеется производство, но нужно обеспечить таких производителей сырьем, финансированием, кадрами и долгосрочными контрактами;
2. Товары со средней готовностью импортозамещения, где имеется определенная компетенция и готовые инвесторы для запуска необходимых производств;
3. Товары с низкой готовностью импортозамещения. В основном, это высокотехнологические товары, для производства которых необходимо создать условия с перспективой на будущее.
То, что относится к третей группе, скромно называется «нишевые проекты»; таковых набралось около сорока, но даже по ним, согласно уверениям министра, уже активно ведется поиск инвесторов.
Что же до остальных деталей, то опять-таки согласно докладу, в нынешнем году будет введено 165 проектов, остальные 498 проектов будут реализованы с 2023 по 2026 год. Общий объем инвестиций реализуемых в этом году проектов составляет 1,7 трлн тенге.
При выходе на полную мощность эти проекты (точнее, новые и модернизированные предприятия) произведут продукцию на 2,5 трлн. тенге, и общий объем ее экспорта составит 3,6 млрд. долларов. Ключевыми проектами этого года являются строительство завода по производству пропилена в Атырауской области, завода по производству автомобильных шин в Карагандинской области, золотоизвлекательной фабрики в Акмолинской области и нефтеперерабатывающего завода в Туркестанской области.
Чуть позже планируется 100% импортозамещение по таким товарным позициям, как керамические плиты, автоклавный газоблок, теплоизоляционные материалы, сэндвич-панели. Кроме того, если все пойдет по плану, то через пару лет в стране будут созданы производства новых товаров, ранее не производимых в стране, таких как санфаянс, межкомнатные двери, напольные покрытия. Также ожидается сокращение импорта стали на 75%, а также импортозамещение геосинтетики на 25...
Такова версия разработчиков, которая, надо отметить, практически сразу вызвала довольно скептичное отношение как в экспертном сообществе, так и среди самих потенциальных производителей.
Если вкратце обобщить публикации в республиканских СМИ, посвященные разбору программы, то в первую очередь там отмечалось, что в общем «громадье планов» потерялись важные нюансы типа конкретных расчетов того или иного проекта (которые явно решили оставить «на потом»). По крайней мере, в опубликованном варианте напротив всех подзадач программы, требующих финансирования, авторы так и указывают — «требует расчета».
«Учитывая высокую общую стоимость программы и то, что все ее ресурсы представлены исключительно республиканским бюджетом, такая неопределенность кажется основным фактором риска программы», — отметили эксперты, заодно добавив, что «к программе не прикреплена карта индустриализации (где указаны конкретные проекты, компании, суммы, регионы), а лишь указаны товары, производство которых необходимо организовать». Да и вообще: «Документ представлен в таком виде, что отчитываться по итогам программы можно в максимально благоприятном режиме…»
Что же до целевых индикаторов как таковых, то здесь многим комментаторам оказалось непонятно — чем все-таки новая программа принципиально отличается от своих, скажем так, не сильно успешных предшественниц? Таких, как действовавшая в период 2010-2014 годов Программа по развитию местного содержания (в 2015-м вступившей в противоречие с установками ВТО и потихоньку свернутой), программе импортозамещения, разработанной в недрах ФНБ «Самрук-Казына», которую фонд на корпоративном уровне курировал в период 2018-2020 годов, да и самой программой «Устойчивый экономический рост», которая действовала параллельно с фактически проваленной и посему упраздненной Государственной программой индустриально-инновационного развития РК на период 2020-2025 годов.
Впрочем, может чего министерство просто не успело досказать или дописать, поэтому новый документ окажется более динамичным, нежели его неповоротливые и (что уж греха таить) «очковтирательнице» предшественники.
Куда ни кинь — всюду клин?
Помимо непосредственно импортозамещающих программ, начиная с 2020 года правительством предпринимались усилия по снижению доли импорта что называется «в рабочем порядке» и подозрительно краткосрочной степенью выполняемости:
«Чтобы решить вопрос импортозависимости, мы подготовили соответствующий документ, где в течение трех лет мы должны реализовать все наши планы по исключению импортозависимости. Для этого необходимо реализовать ряд инвестиционных проектов. В целом, мы оценили количество проектов – их более 200 на сумму порядка 750 млрд. тенге. В течение 2021, 2022 и 2023 года мы поставили перед собой задачу решить вопрос импортозависимости раз и навсегда, особенно в условиях пандемии…» — утверждал премьер- министр Аскар Мамин, выступая перед депутатами Мажилиса осенью 2020 года.
В свою очередь, министр торговли и интеграции Бахыт Султанов в том же 2020 году рассказывал о выявлении импортозависимости страны в области продовольствия (неожиданно, да?) и объяснял вред от таковой с точки зрения ценообразования:
«Мы выявили высокую импортозависимость от нескольких групп продовольственных товаров. Практика показала, что даже небольшой дефицит товара в 5-7% может привести к росту цены в 1,5-2 раза из-за спекуляций…»
На следующий год это подтвердили с цифрами в руках в Агентстве по защите и развитию конкуренции (АЗРК).
«Причиной роста цен является высокая импортозависимость. В Казахстане производят только 27% от общей потребности сахара, 58% – мяса кур, 68% – подсолнечного масла, 80% – макаронных изделий (рожки). Остальной объем потребностей покрывается за счет импорта. При этом импортируется не только готовая продукция, но и сырье, корма. Цены на импортное сырье также выросли».
А вот местное производство росло, мягко говоря, не очень, а в некоторых областях даже сокращалось:
«На рынке производства яиц – это сокращение производства в 2020 году из-за падежа птиц (2,6 млн кур несушек). Удорожание кормов (в том числе фуражного зерна). Отменено субсидирование на вакцинацию птиц. Несвоевременное выделение денег на удешевление стоимости яиц (в конце календарного года). Сокращение на 50% субсидий на производство яиц. В итоге из 34 крупных птицефабрик закрылось пять производителей. На рынке производства мяса кур – вспышка птичьего гриппа, сокращение поголовья птиц и увеличение стоимости кормов. Увеличение себестоимости производства мяса кур на Т6,1/кг в связи с удорожанием тарифа на электроэнергию на 15%.
На рынке производства гречневой крупы, причиной роста цен стало снижение урожайности в 2020 году на 10,9%, а также сокращение посевных площадей гречихи с 99 245,4 га (2018 год) до 57 917,6 га (2020 год), или на 41,6%.
На рынке производства сахара – сокращение производства за период 2019-2020 годы на 29%, высокая доля импорта более 67%. Сокращение посевных площадей свеклы с 17 тыс. га (2018 год) до 15,2 тыс. га (2020 год) …» — говорилось в объемной по размеру справке АЗРК, подготовленной по запросу депутатов парламента.
В свою очередь, Министерство сельского хозяйства доказывает, что несмотря на снижение производства и даже закрытие нескольких птицефабрик, внутренний рынок все-таки насыщается местной продукцией
«По мясу птицы за последние три года нам удалось снизить импортозависимость с 51% до 35%», - гордо отрапортовал министр сельского хозяйства Ербол Карашукеев в мае нынешнего года, добавив, что страна стало самообеспеченной и по говядине с бараниной.
С остальным, правда, случился казус, и согласно статистически данным, объем импорта рыбы достигает 61%, колбасных изделий 60%, сыра и творога 54%, яблок более 60% (вот где позорище!), а импорт пресловутого сахар и вовсе добрался до 70,2% от потребности казахстанского рынка…
Что касается рыбы, то к теме развития отечественной рыбной промышленности мы достаточно подробно обращались летом прошлого года (см. материал «Насколько реальна очередная программа развития рыбной отрасли в Казахстане?»).
В ту пору тогдашний состав правительства крепко озаботился развитием рыбной отрасли затребовав для этого благого дела 345 миллиардов тенге. Была даже принята новая программа, которая (как и в случае с нынешней программой импортозамещения) должна была быть гораздо лучше трех своих не очень работоспособных предшественниц. Но то ли времени еще прошло немного, то ли других важных и неотложных дел хватило, но «рыбный воз», похоже, так и остался на своем месте.
Так же не сильно прогрессировали большие и малые программы по насыщению внутреннего рынка и непродовольственными товарами.
В частности, несмотря на все многолетние декларации о развитии собственного производства строительных материалов (например — линолеума, труб и стекловолокна), к концу 2020 года ситуация оставалась поистине критической — доля импорта в целого ряде материалов составляла 95%. К нынешнему году ситуация немного выправилась разве что по трубам, да и то в масштабах, явно недостаточных для утверждения о частичном импортозамещении.
(Подробнее про проблемы со строительными материалами можно ознакомиться в материале «Что является истинной причиной роста цен на квадратные метры жилья?» )
Несмотря на все увещевания, не сильно улучшилась ситуация и на фармацевтическом рынке, где еще недавно 92,6% лекарственных средств, реализуемых через аптеки, являлись импортными. Сейчас количество завозных препаратов сократилось до 80%, однако по итогам прошлого года доля импортных антибиотиков по-прежнему составила 85,2%, доля импортных провитаминов и витаминов – практически 100%. В целом же за 2021 год в Казахстан завезли 21,7 тысячи тонн медикаментов на сумму 1,1 миллиарда долларов.
(О проблемах развития казахстанской фармацевтической отрасли, провале ряда импортозамещающих программ и проектов новых производств рассказывалось в материале «Оболочка и содержание. По каким принципам и стандартам функционирует казахстанский фармакологический рынок?»).
Полную номенклатуру импортозависимости не так давно рассчитали аналитики Фонда развития предпринимательства «Даму» в своем докладе «Экспертная оценка потенциала импортозамещения в отдельных отраслях промышленности Казахстана» а заодно определили и непосредственный потенциал для замещения выделив наиболее перспективные, по их мнению, позиции (с перечнем можно ознакомиться в материале «Мнимые величины. Насколько Казахстан смог избавиться от импортной зависимости?» ).
И что же? Например, одной из позиций являлись канцелярские товары: «Ежегодно в Казахстан импортируются ручки, карандаши, грифельные доски и прочие канцелярские товары, общей стоимостью более 12,2 миллионов долларов США. Производство всех этих товаров обладает потенциалом импортозамещения.»
Так посчитали аналитики фонда, однако экономисты и эксперты в области внешнеэкономической деятельности видят ситуацию несколько иначе: «К сожалению, для того чтобы казахстанские производители могли полностью заменить импорт, необходимы инвестиции в данную отрасль, а это объективно невыгодно. Выгодным направлением является завоз канцелярских товаров из Китая и России».
Причем, это касается не только офисной бумаги и бумажно-беловой продукции, которую в Казахстане не производят в принципе, но и практически всего остального — товаров из пластика (лотки, органайзеры, папки, файлы, линейки, палитры), письменных принадлежностей (ручки, карандаши, фломастеры) и прочей «канцелярщины» вплоть до кнопок и скрепок…
В общем, наверное, неудивительно, что согласно данным аналитиков Первого кредитного бюро, составивших свою инфографику импортозависимости по состоянию на начало этого года, объем импорта по итогам 2021 года составил 41 млрд. 173,8 млн. долларов, что на 5,8% больше, чем в 2020 году Так же показатели прошедшего года стали максимальными за последние семь лет.
В структуре импорта по-прежнему преобладают машины, оборудование, транспорт и прочее оборудование, доля которых составила 40,6% (средний уровень предыдущего десятилетия). Вклад продукции химической отрасли в общий импорт составил 16,2% (максимум за 4 года); продуктов и продовольствия – 11,8% (максимум за 5 лет).
С этими данными практически солидарны как аналитики из института маркетинговых и социологических исследований «Elim», так и авторы электронного справочника KazData, не так давно опубликовавшие исследование по росту импорта отдельных категорий товаров, где наибольший прирост показали «Древесина и изделия из нее», «Минеральные продукты», «Пластмассы, каучук, резина», «Готовые пищевые продукты», «Текстильные материалы и текстильные изделия» и так далее, то есть практически все, что так или иначе затрагивает повседневную жизнь казахстанцев. Единственная разница – это небольшая корректировка в сводных данных объема импорта. По сведениям авторов этого исследования, общий объем импорта за год вырос на 5,6% или на 2 117 841 тысяч долларов США (а не на 5,8% как указывалось в исследовании фонда «Даму»), что конечно же, не только не принципиально, но и подтверждает правильность расчетов этих структур.
Так что новой программе в первую очередь предстоит начать борьбу с резким ростом импортозависимости, для того чтобы попытаться вернуть показатели хотя бы на уровень прошлых лет.
На что, кстати, достаточно скептически реагируют сами предприниматели.
В частности, выступая на прошедшем в конце мая этого года в Бишкеке Евразийском экономическом форуме, председатель президиума НПП «Атамекен» Раимбек Баталов, во-первых, отметил неизменность ключевой проблемы для многих отраслей промышленности, а именно критическую зависимость от иностранных комплектующих оборудования, а во-вторых, по мнению главы НПП, готовых и быстрых решений по импортозамещению пока нет, так что самим предпринимателям логичнее продолжать прорабатывать различные логистические пути поставок зарубежной продукции.
С ним согласились и другие участники диспута, которые, в свою очередь, отмечали что в Казахстане привыкли решать последствия проблем, a не их источник, критиковали высокие ставки для предпринимателей из-за которых развивать бизнес практически невозможно.
«Какой должна быть рентабельность компании, чтобы она могла покрывать кредитную нагрузку на уровне 15%» — задавались вопросом предприниматели и предсказывали лишь дальнейшее падение собственного производства и как следствие — стагнацию экономики и усиление кризисных явлений…
То, что как в старом анекдоте «надо менять всю систему», это уже очевидно давно. Но отнюдь не очевидно, что рекордные 4,4 триллиона тенге, запрошенные на реализацию «Программы развития внутристрановой ценности и экспортно ориентированных производств» смогут сотворить искомое чудо и таки вывести республику на импортонезависимость. Ведь несмотря на сотни миллиардов тенге, затраченных на это благое дело в предыдущие годы, результат, мягко говоря, оказался далек даже от самых смягченных «целевых индикаторов». А кое где и вовсе показал отрицательную тенденцию.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора
