Сколько не дай…
Несмотря на ежегодное увеличение дотаций, депрессивные регионы юга страны упорно не желают демонстрировать «тенденцию к росту».
В апреле этого года в ходе обсуждения в Мажилисе перспектив новообразованных областей (Абайской, Жетысуйской и Улытауской) министру финансов Ерулану Жамаубаеву был задан вопрос о будущем финансировании этих регионов, а точнее – о их возможной дотационности.
– Вообще-то, у нас есть только несколько не дотационных регионов. Остальные регионы в разной степени являются дотационными. Что касается новообразованных областей – все будет зависеть от выделяемого бюджета, – несколько уклончиво ответил глава Минфина и добавил: «Если у этих областей будет наблюдаться нехватка средств, то мы будет рассматривать этот вопрос в ходе определения трансфертов и при формировании трехлетнего бюджета…»
В общем, становилось понятно, что и здесь, скорей всего, без существенных бюджетных вливаний будет не обойтись. Вопрос лишь в размере выделяемых сумм. А заодно и в том, как и на что эти дотации будут впоследствии расходоваться на местах и соответственно – будут ли иметь молодые регионы реальные перспективы развития.
Или все пойдет по аналогии с теми южными областями, что давно уже стали непреходящей головной болью для чиновников практически всех республиканских ведомств, чуть ли не ежегодно пытающихся изобрести для них все новые антикризисные и развивающие программы.
Общую проблему региональной «дотационной иглы», мы уже разбирали в материале «Руководство страны намерено изжить практику трансфертной зависимости регионов» от 10 октября 2022 года
Можно будет лишь напомнить о том, что в своем сентябрьском Послании президент Касым-Жомарт Токаев особо остановился на необходимости кардинального изменения подходов к территориальному развитию страны и призвал обратить особое внимание на юг страны: «Следует более активно раскрыть промышленный потенциал юга и юго-востока страны. Здесь сосредоточена половина трудовых ресурсов государства. Качественные рабочие места критически важны для развития этих регионов…»
А чуть ранее, в июле нынешнего года, в ходе расширенного заседания правительства, глава государства решительно призвал местные исполнительные власти наконец взяться за конкретные дела, особо подчеркнув, что при ранее сложившейся практике, местные власти дотационных регионов были не мотивированы даже собирать налоги, что и без того увеличивало нехватку собственных средств, когда местные бюджеты покрывают только пятую часть от необходимого финансирования…
И что особо возмутило президента Касым-Жомарта Токаева, так это факты игнорирования прошлых поручений на эту тему:
«Мною уже давались конкретные поручения по совершенствованию бюджетного планирования, межбюджетных отношений, системы оценки. Однако, результат минимальный. Мои претензии адресуются Минфину. Поручаю АСПИР совместно с регионами и экспертным сообществом подготовить пакет практических реформ по всем вышеуказанным приоритетам…»
Наверное, после такого увещевания, «пакет практических реформ» все-таки начал готовится. Но пока, все остается практически по-прежнему, тем более, что разработанный проект бюджета на 2023–2025 годы по-прежнему включает в себя широкую линейку дотационных субсидий, различных субвенций и прочих трансфертов.
Например, если рассмотреть только лишь субвенции (то есть, трансферты целевого назначения) то на юг страны, как и в предыдущие годы, направляются весьма солидные суммы:
«Предусмотреть в республиканском бюджете на 2023 год объемы субвенций, передаваемых из республиканского бюджета в областные бюджеты и бюджет города республиканского значения, в том числе:
Жамбылской – 405 274 939 тысяч тенге;
Алматинской – 185 755 708 тысяч тенге;
Жетісу – 338 878 225 тысяч тенге;
Кызылординской – 400 532 133 тысячи тенге;
города Шымкента – 191 566 193 тысячи тенге.
Безусловным лидером (равно как и в предыдущие годы), в качестве получателя субвенций является Туркестанская область, на нужды которой, по лишь этой графе расходов выделяется 976 миллиарда 724 миллиона 624 тысячи тенге.
Для сравнения, Акмолинская область может рассчитывать на 333 миллиарда 439 миллионов тенге, а, например, Мангистауская и Павлодарская, и вовсе куда как на меньше суммы: 121 986 599 тысяч тенге и 121 594 196 тысяч тенге соответственно…
Еще раз повторю, что эти цифры отражают лишь одну из многочисленных статей «межбюджетного взаимодействия», кстати, по мнению ряда экономистов, иной раз носящих весьма запутанный терминологический характер и свидетельствующих о несовершенстве рада законодательных норм, касающихся финансовых потоков между бюджетами.
В своей статье «Как повысить финансовую самостоятельность регионов», опубликованной еще несколько лет тому назад, кандидат экономических наук Сапарбай Жубаев отмечал плавное «перетекание» одного термина в другой, что непременно создавало общую путаницу, и предлагал подойти к вопросу более четко, с конкретными, однозначными трактовками:
«Когда появляется информация о предоставлении субвенций, например, для Южно-Казахстанской области в размере 300 миллиардов тенге (80% доходной части бюджета ЮКО), кое у кого возникают сомнения в обоснованности этих данных. Так как, в принципе, размер субвенций не может быть больше 10–20% от размера местного бюджета. Дело в том, что в классическом понимании субвенция – это вид финансовой помощи местным органам власти или отдельным отраслям хозяйства, предоставляемой на определенные цели.
Для общего же выравнивания уровня бюджетной обеспеченности выделяется дотация. Тогда как субсидия – это государственная безвозмездная финансовая помощь производителям продукции и организациям, оказывающим услуги...
Чтобы была определенность и в целях обеспечения унификации с общепринятыми формулировками в названиях финансовой помощи, оказываемой из республиканского бюджетов местным бюджетам, следует внести изменения в 40–44 статьи Бюджетного кодекса РК.
Слова «трансферты общего характера» нужно изменить на «дотации», слова «целевые текущие трансферты» – на «субвенции». Также нужно ввести определение понятия «субсидия» – безвозмездная финансовая помощь производителям продукции и организациям, оказывающим услуги…»
Впрочем, предложение по терминологическому упорядочиванию, судя по всему, так и осталось на уровне благих пожеланий.
По крайней мере, если взглянуть на динамическую редакцию Бюджетного Кодекса (где невозможно не обратить внимание на огромное количество поправок, изменений и дополнений, вносимых туда разве что не в режиме нон-стоп), то можно констатировать, что статьи, касающиеся различного рода трансфертов, остаются незыблемыми годами. Последний раз, изменения в них вносились лишь в июле 2017 года, да и то в основном носили сугубо редакционный, «косметический» характер.
Вот и получается, что на практике зачастую бывает трудно понять – на что конкретно выделялись те или иные суммы и в какую категорию «межбюджетных отношений» их впоследствии можно отнести (особенно, при аудите эффективности расходования бюджетных средств).
Здесь, наглядным примером является бюджет все той же Туркестанской области на 2021–2023 годы, где ежегодные вливания из вышестоящих бюджетов отнесены в общую графу «Поступления трансфертов» (935 744 685 тыс. тенге на 2021 год), без какой-либо детализации...
«Живут» или «выживают»?
К вопросу эффективности расходования этих денег мы еще вернемся чуть позже, а пока рассмотрим экономическую жизнь региона в целом.
Довольно подробная информация о таковой, в частности, содержится в документе под названием «Комплексный план социально-экономического развития Туркестанской области на 2021–2025 годы».
Начинается все достаточно бодро и оптимистично. В преамбуле, например, можно почерпнуть информацию о том, что «Туркестанская область входит в число индустриально-аграрных регионов страны и является крупным производителем и поставщиком хлопка, плодоовощной продукции, продуктов питания, строительных материалов. Регион занимает 2-е место в республике по производству продукции сельского хозяйства. По запасам урана область занимает 1-е место (60%), фосфоритов и железных руд – 3-е место.
К конкурентным преимуществам области можно отнести запасы природных ископаемых – месторождения барита, железных и полиметаллических руд, урана, фосфора, бентонитовых глин, вермикулита, талька, асбеста, гранита, мрамора, гипса и кварцевых песков. Область обладает развитой транспортно-логистической инфраструктурой».
На этом, правда, хорошие известия заканчиваются.
Удельный вес региона в структуре валового внутреннего продукта страны (при всем вышеперечисленном богатстве и «конкурентных преимуществах») на деле крайне невелик и составляет всего 3,3%
В первую очередь, авторы документа косвенно обвиняют в этом само правительство, которое заинтересовано в снижении объемов уранового производства: «В Туркестанской области наблюдается спад промышленного производства. На снижение объемов промышленности серьезно повлияло уменьшение объемов ураноперерабатывающих компаний Туркестанской области (товарищества с ограниченной ответственностью «Қаратау», «Добывающее предприятие «Орталық», «СП «Южная горно-химическая компания», «СП «Инкай», «АППАК», «СП «Катко», акционерное общество «СП «Заречное»). Доля уранодобывающих предприятий в индексе физического объема промышленности составляет более 46%, доля металлургии в промышленности – 12% (товарищества с ограниченной ответственностью «Қаратау», «СП «Южная горно-химическая компания», «Kazatomprom-SaUran»).
В целях стабилизации цен на мировом урановом рынке Министерством энергетики Республики Казахстан предусматривается ежегодно снижение объемов добычи урана на 20%. Это в свою очередь отрицательно влияет на объем промышленной продукции области…»
Правда, и со всем остальным производством, дела обстоят тоже не очень хорошо:
«Также, в Туркестанской области происходит снижение производства обрабатывающей промышленности из-за уменьшения объемов в металлургической промышленности, производства напитков, производства текстильных изделий, производства бумаги и бумажной продукции…»
Остается лишь сельскохозяйственная отрасль, но и там, несмотря на «большой потенциал роста», пока что «доля сельского, лесного и рыбного хозяйства в производстве ВРП составила всего 18,7%»
Таким образом (пока промышленность и сельское хозяйство продолжают пребывать в состоянии упадка) стоит обратить внимание хотя бы на развитие туризма: «Туризм является одной из приоритетных отраслей экономики Туркестанской области. На сегодня в области насчитываются свыше 1000 историко-культурных наследий и 4 особо охраняемых природных территорий…»
Здесь, можно отвлечься от изучения теоретических выкладок и взглянуть, как обстоят дела с развитием областного туризма в реалии.
Согласно информации, республиканских СМИ – если в 2019 году инвестиции в сферу туризма, искусства и развлечений в области составляли 8 миллиардов тенге, то в 2020 году уже – 125,3 миллиардов тенге. В 2021 году инвестиции в туристическое развитие региона превысили 102 миллиарда тенге.
«Для сравнения – общая сумма инвестиций в 16 остальных регионов составила 86 миллиардов тенге. Получается, что в Туркестанскую область за этот год уже вложили столько же денег, сколько во все остальные регионы вместе взятые» – говорилось в публикациях на эту тему.
Примерно в это же время была принята еще Концепция, на этот раз полностью посвященная развитию туризма Туркестанской области с обширным перечнем направлений деятельности.
Но, несмотря на громадье планов, «выхлоп» оказался довольно ничтожен – по итогам первого полугодия прошлого года лидерами по внутреннему туризму стали Алматы (447,2 тысячи человек), Нур-Султан (289,5 тысячи человек) и Алматинская область (165,9 тысячи человек).
При этом, Туркестанская область заняла лишь девятое место: за отчетный период, ее посетило всего 94,7 тысячи казахстанцев.
Особое надежда у местных представителей отрасли была на иностранных туристов (для этого за рубежом размещались красочные материалы об красотах области и активно информировалось о различных новых «чудесах света», типа открытия крупнейшего в Центральной Азии многофункционального туристического комплекса «Керуен-сарай» (впоследствии, кстати, неоднократно подвергавшегося критике со стороны казахстанских блогеров).
Однако, степень привлекательности края – это, увы, тоже не повысило, так как, согласно статистике, за первое полугодие 2021 года было обслужено всего 870 туристов, что стало одним их худших показателей в стране. Для сравнения, в Алматы за этот же период обслужили 54,2 тысячи иностранцев, в Нур-Султане – 34,9 тысячи, в Костанайской области – 5,5 тысяч...
С более подробными данными на эту тему, можно ознакомится в аналитическом материале агентства «Finprom. Kz – «Деньги вложены, но результатов нет: Туркестанская область не оправдывает надежд в сфере туризма. Пока регион малоинтересен не только иностранным, но и казахстанским туристам».
Сами местные власти в ту пору оправдывали слабый интерес иностранцев необходимостью срочного ремонта комплекса «Керуен-сарай», который потребовался буквально через 2,5 месяца после его торжественного открытия.
Впоследствии, там засохли деревья (которые по признанию областного акимата, сначала ссылавшегося на жаркий климат, все-таки изначально оказались неподходящих пород и кроме того, были высажены слишком поспешно), в общем – хлопот с новым чудо-комплексом было достаточно.
Тогдашний аким области Умирзак Шукеев даже призвал особо въедливых представителей отечественной блогосферы, то и дело вскрывавших разные странности, допущенные при строительстве, не «хайповать на пустом месте», и добавил, что если что и построено из пенопласта или пластмассы, то это, на самом деле, мировой стандарт:
«Пенопласт широко используется в строительстве современных объектов во всем мире. Пенопласт используется везде как стеновой материал. В Шымкенте у всех новых домов фасадный материал пеновый. Это очень дешевый эффективный материал. И вообще в современном мире все делается из пластмассы. Стул, на котором вы сидите, ручка, микрофон. Из ничего создали такой хайп…» – сердился глава области в июне прошлого года и особо подчеркивал, что строительство было осуществлено на деньги частных инвесторов из «Turkestan Tourism City».
Здесь, правда, можно тоже сделать ремарку, о том, что на деле финансирование проекта «Turkestan Tourism City» шло через казахстанский фонд прямых инвестиций «DBK Equity Fund C.V.», который, в свою очередь, является дочерней организацией АО «Банк развития Казахстана» и АО «Казына Капитал Менеджмент» – то есть, речь идет уже о квазигосударственном секторе, но данная тема, скорей всего, может заслуживать отдельного разговора.
В качестве дополнительного стимула для привлечения туристического потока реализовывались и масштабные культурные проекты, типа постановки в октябре прошлого года спектакля «Борте», из жизни старшей жены Чингизхана. Спектакль обошелся областной казне в 246 миллионов тенге, что через некоторое время вызвало заинтересованность журналистов, сравнивших его с аналогичными проектами в других регионах страны стоимостью в 4–5 миллионов.
– Не кажется ли вам, что на фоне бедности населения вашего региона стоимость 246 миллионов тенге для одной постановки слишком завышена? – был задан вопрос на ноябрьском брифинге областного акима в СЦК.
– Я так не считаю. Мы всю смету проверили, там ничего лишнего не предусмотрено. Если там есть нарушения, пусть проверяет соответствующий орган. Я не вижу. Сегодня этот спектакль «Борте», можно назвать достопримечательностью… Специально чтобы посмотреть этот театр, приезжают люди из Нур-Султана, Алматы и других городов… – решительно разъяснил тонкости местной культурной спецификации областной аким…
О проблеме бедности населения, разговор на брифинге зашел отнюдь не случайно, так как абсолютно по всем показателям эта «болевая зона» занимает особое место в социально-экономическом положении области.
По данным на август нынешнего года, в Туркестанской области насчитывалось 2 миллиона 100 тысяч человек, что составляет больше 10% от населения Казахстана. В регионе отмечается наибольшая рождаемость. Однако валовый региональный продукт является минимальным в стране. В результате, по оценкам экспертов, каждый десятый житель области, (а это более 230 тысячи человек) живет за официальной чертой бедности.
При этом, отмечается рост уровня безработицы, который является самым неблагоприятным по Казахстану в целом.
Также, по данным аналитиков, местные власти уделяют недостаточно внимание мерам по поддержке населения.
В частности, расходы, направленные на социальную помощь и социальное обеспечение, в 2021 году по сравнению с 2020 годом снизились до 45% (что несколько удивительно на фоне постоянно растущего бюджета региона).
Впрочем, ознакомившись с материалами этого исследования, работавший в ту пору акимом области Умирзак Шукеев подверг их некоторой критике.
«На самом деле иногда задевает, что наш регион называют бедным. Это чисто статистическое понятие, показатель, который считается по определенной методике. По этой методике у нас уровень официальных доходов населения несколько ниже, чем среднереспубликанский.
Может это и так, но надо учитывать, что одной из причин этого может быть демографическая ситуация, а именно – большое количество многодетных семей в регионе. Почти треть всех многодетных матерей по республике проживают именно в Туркестанской области. Поэтому доход, который приходится на семью, делится на количество детей. Конечно, он получается несколько ниже. Но на самом деле я не думаю, что прям разительно уровень жизни так низок…» – рассказывал аким в ходе своей пресс-конференции летом прошлого года.
А заодно посетовал, что и сам иной раз не в состоянии оценить реальные доходы подведомственного населения:
«Есть доходы, которые возможно учитывать, есть доходы, которые невозможно учитывать. Здесь действительно трудолюбивый народ, многие из них занимаются подсобным хозяйством, огородом, кто-то занимается малым бизнесом, индивидуальным предпринимательством, не всегда удается эти доходы учитывать. Много было попыток. Не думаю, что здесь кто-то дома сидит и бедствует, все чем-то занимаются. Живут же…» – сделал заключительный вывод тогдашний глава области.
Насчет высокой рождаемости аким был абсолютно прав, таковая действительно лидирует по стране, в том числе и в настоящее время.
Причем, наряду с неконтролируемой внутренней миграцией:
«На октябрь 2022 года, анти-лидерами статистики стали Туркестанская область (–13,5 тыс. человек), Жамбылская (–8,46 тыс. человек) » – говорится в исследовании «Экономика Казахстана 2022 Цифры, анализ, прогнозы» подготовленного «Институтом маркетинговых и социологических исследований Elim». C этим мнением солидарны и авторы доклада «О социально-экономическом развитии Туркестанской области», опубликованным в сентябре этого года «Институтом экономических исследований»: «Демографическая обстановка в регионе характеризуется высокой рождаемостью и большим миграционным оттоком населения. Общий коэффициент рождаемости за 6 месяцев 2022 года составил 27,09 на 1 000 человек (в стране 20,76 на 1 000 человек). А отрицательное сальдо миграции за этот период составило 8,2 тыс. человек (самый высокий показатель по стране). Основные причины миграции трудоспособного населения из области – безработица, низкие доходы, а также в целом низкое качество жизни населения...»
Неконтролируемую миграцию неоднократно пытались упорядочить, в том числе и по программам переселения в другие регионы страны. Так, начиная еще с 2014 года, в качестве инструментов госполитики в сфере миграции, стали применяться программы переселения.
Прежде всего, речь идет о «Государственной программе развития продуктивной занятости и массового предпринимательства на 2017–2021 годы «Енбек» и пришедшем ей на смену Национальном проекте «Сильные регионы – драйвер развития страны» на 2022–2026 годы.
В этом же ряду, стояла и программа «Мәңгілік ел жастары – индустрияга» – «Серпін-2050», целью которой, в частности ставилось «Обучить и трудоустроить молодежь из южных регионов страны с избытком трудовых ресурсов (Алматинской, Южно-Казахстанской, Жамбылской, Кызылординской, областей) в регионах на востоке и севере Казахстана, испытывающих дефицит кадров…»
Назвать эти программы высокоэффективными будет, пожалуй, затруднительно и в результате, все осталось практически на том же уровне и с теми же неконтролируемыми проявлениями, когда миграция осуществлялась отнюдь не на север страны, а в и без того отличающиеся положительным миграционным сальдо Астану, Алматы и Шымкент.
А в самой области продолжал устойчиво увеличиваться рост безработицы и мало контролируемого с точки зрения подсчета доходов (по версии Умирзака Шукеева) самозанятого населения: «Из-за низкого уровня индустриализации и аграрной специализации в регионе сложилась самый высокий по стране уровень самостоятельно занятого населения – 46,3% (средний уровень по РК – 23,9%). Уровень безработицы составляет 5,1% (уровень по РК – 4,9%) с тенденцией к дальнейшему увеличению …» – говорится в материалах статистики на период начала осени текущего года.
Любопытно, что помимо всех остальных напастей, именно в Туркестанской области наблюдается и наибольший рост инфляции
Так, в начале этого года, начальник управления мониторинга реального сектора департамента денежно-кредитной политики Нацбанка Игорь Осипов сообщил об ускорении инфляции как в стране в целом, так и особо в Туркестанской области (где произошел прирост лишь за один месяц с 8,4% до 9,2%), что в свою очередь, вызвало очередной резкий рост цен…
Больше проектов хороших и разных
На вопросы что же со всем этим делать, последний раз пытались предметно поразмышлять в ходе специального правительственного совещания летом прошлого года.
В частности, занимавший тогда должность министра национальной экономики Асет Иргалиев (в настоящее время он возглавляет Агентство по стратегическому планированию и реформам) представил проект несколько обновленного и модифицированного «Комплексного плана социально-экономического развития Туркестанской области», в который были заложены 142 необходимых мероприятия.
В случае успеха, министр обещал, что «реализация этого плана придаст новый импульс развитию области и позволит обеспечить повышение качества жизни и благосостояния населения. Будет обеспечен 100% охват населения услугами водоснабжения, 85,4% – газоснабжения».
Кроме того, через пять лет, может увеличиться объем валовой продукции с 729 миллиардов до 1,3 триллиона тенге и в 2,5 раза повысится производительность труда.
«В течение пяти лет запланировано строительство порядка 5 млн. кв.м жилья, 130 новых школ, 10 объектов здравоохранения, духовно-культурного центра и других объектов социальной сферы. Будут реализованы проекты по развитию транспортной и инженерно-коммуникационной инфраструктуры. Планируется строительство высокоскоростной железнодорожной магистрали, соединяющей города Туркестан, Шымкент и Ташкент, строительство новых железнодорожного и автовокзала в Туркестане. Указанные меры в совокупности позволят повысить в регионе объем промышленности на 35%, производительность труда – на 52%. Будет создано не менее 40 тысяч новых рабочих мест…» – не жалел в ходе своего доклада ярких красок глава Миннацэкономики.
Не была забыта и сфера туризма, для процветания которой обещалось увеличение потока туристов до 2,5 миллионов человек в год, для комфортного отдыха которых надо будет построить туристско-рекреационный центр и еще три гостиницы.
А затем профигурировали и конкретные суммы вложений, необходимые для осуществления столь амбициозных и масштабных проектов.
На реализацию плана потребуется 3,6 триллиона тенге, в том числе из республиканского бюджета – 530,6 миллиарда тенге, из местного бюджета – 348,5 миллиарда тенге и частных инвестиций – 2,7 триллиона тенге.
Выслушав основной доклад и дополнения к нему со стороны других членов правительства, тогдашний премьер-министр Аскар Мамин со всеми доводами согласился, план утвердил и велел реализовать. Что очевидно и делается в настоящее время уже обновленным составом чиновников всех уровней.
Между тем, осенью прошлого года Счетным комитетом по контролю за исполнением республиканского бюджета (ныне Высшей аудиторской палатой) были обнародованы результаты аудита использования бюджетных средств, выделенных Туркестанской области в предыдущий период.
Помимо всего прочего, в ходе проверки было установлено, что за период реализации Программы развития, при общем освоении средств на уровне 99,0%, показатель достижения целевых индикаторов составил всего 80,1%, что свидетельствует о слабой зависимости между освоением средств и достижением целевых индикаторов.
Были выявлены серьезные нарушения в госпрограмме строительства:
«В результате приобретения в конце 2020 года по Госпрограмме «Нурлы жер» 160 квартир на общую сумму порядка двух млрд. тенге для социально уязвимых слоев населения и (или) малообеспеченных многодетных семей, не подключенных к инженерным сетям, остаются незаселенными до сегодняшнего дня. Кроме того, несоблюдение положений этой Госпрограммы в части отсутствия софинансирования из местного бюджета привело к не приобретению еще 78 квартир. В итоге на 1 августа текущего года 238 из 3330 очередников этой категории (или 7%), при полном освоении бюджетных средств, выделенных для этих целей, не обеспечены социальным жильем…»
Вскрыты проблемы в областной инфраструктуре:
«В 151 из 697 населенных пунктов области (21,7%) подача воды осуществляется по графику, что негативно влияет на качество жизни их населения. Наряду с этим, в 172 населенных пунктах отмечается дефицит мощности электроэнергии, в результате более 250 тысяч человек (12,3%) не обеспечиваются качественным электроснабжением. Вследствие некачественного планирования, а также принятия в эксплуатацию несоответствующих требованиям эксплуатирующей организации объектов газоснабжения в 2018–2020 годах, только 7 объектов из 111 своевременно подключены к централизованному газоснабжению. Более того, 43 построенных объекта на момент аудита не функционировали. В результате без ожидаемого доступа к газу оказалось порядка 168 тысяч жителей области и соответственно не достигнут эффект от использования затраченных бюджетных средств…»
В сфере образования отмечался «угрожающий рост дефицита ученических мест» и «наличие системных проблем в техническом оснащении школ региона».
Что же до сельского хозяйства, то в ходе проверки «установлены факты необоснованного субсидирования сельхозпроизводителей, а также ненадлежащего мониторинга использования субсидий, приведшее к перепродаже просубсидированного скота, неиспользованию поливного оборудования, к затягиванию ввода инвестиционных объектов, что нивелирует эффект господдержки развития сельхозпроизводителей на сумму 1,3 млрд. тенге…»
И так далее. В итоге, часть материалов государственного аудита по Туркестанской области было решено передать в правоохранительные органы, а руководству области предписывалось устранить все выявленные нарушения.
Что касается действий правоохранительных органов, то только по части выявления коррупционных правонарушений им действительно есть чем заняться.
Так, согласно информации главы антикоррупционной службы Марата Ахметжанова, только за 2021 год в Туркестанской области было выявлено 107 случаев коррупционных правонарушений (годовой рост почти в шесть раз), что вывело область в число анти-лидеров по этим показателям.
А вот с результатами работы самих чиновников, было не все ясно. Возможно, устранять пришлось много чего, потому что к осени нынешнего года, в числе текущих проблем региона попали и те, что фигурировали ранее: «Существенный дефицит медицинских учреждений в сельской местности (потребность в строительстве – 63 объекта)», «Наличие трехсменных и аварийных школ (к началу учебного года в области насчитывалось 15 трехсменных и 6 аварийных школ); «Низкий уровень индустриализации области»; «Слабый охват населенных пунктов централизованным водоснабжением (около 110 тысяч жителей области не имеют доступа к централизованному водоснабжению)»…
Впрочем, с сентября нынешнего года решать все эти «системные проблемы» и «хронические недостатки» приходится уже новому акиму Дархану Сатыбалды, отозванному на эту должность с дипломатической службы. Сам Умирзак Шукеев, был вынужден покинуть должность после оглашения приговора своему бывшему подчиненному – экс-акиму города Кентау Даурену Мажханову, осужденному к 10 годам лишения свободы за получение взятки в особо крупном размере.
Судя по информации с официального сайта Туркестанской области, в настоящее время аким Дархан Сатыбалды занят вопросами текущего строительства археологического «Городища Культобе», развития инфраструктуры в виде сооружения канализационного коллектора, а также мониторингом цен на социально значимые продукты и увещеванием подчиненных до 20 декабря эффективно освоить имеющиеся бюджетные средства.
Если же обратится к более долгосрочным прожектам, то помимо уже знакомого нам «Комплексного плана развития», можно обнаружить и некоторые другие наработки, типа констатации необходимости «развития жизнеобеспечивающей инфраструктуры» и «организации перехода переход на производство продукции глубокого передела, чтобы повысить уровень сложности и диверсификации в отраслях, где регион имеет конкурентное преимущество...»
Как и когда все это (да и не только это) воплотится в жизнь, увы, не указывается. Поэтому, можно предположить, что примерно в те же пятилетие сроки, что заложены в «Комплексном плане». И при условии особо щедрого финансирования, в рамках как стандартного субсидирования, так и выделения все новых и новых целевых трансфертов, предназначенных на реализации столь масштабных социально-экономических программ…
Безусловно, Туркестанская область все эти годы представляла собой несколько уникальное явление как по объему получения и освоения различных дотаций, так и по мизерности получаемых от всего этого положительных результатов. Впрочем, и в соседних дотационных регионах дела обстоят если и лучше, то, увы, совсем не на много…
(Продолжение следует)
