Курс тенге – «слуга двух господ?»
Курс тенге к двум основным валютам наших торговых партнеров – доллару США и российскому рублю не дает спокойно спать казахстанскому бизнесу. Вообще-то наш основной торговый партнер сейчас Китай, и он вышел на первое место именно в 2023 году. Доля второго торгового партнера – Российской Федерации – неуклонно снижалась в 2022 году, несмотря на реэкспорт ряда импортных товаров из Казахстана. А Китай занял первое место и вероятно в ближайшее время останется там, однако торговля с ним в основном в долларах США.
Но мы привыкли ориентироваться по курсу тенге к доллару США, как и минимум половина земного шара. Где-то 30–40 лет доллару предрекают крах, падение и исчезновение с экономической карты мира, однако почти все предсказатели рано или поздно переезжают в США или отправляют туда жить своих близких. По данным сайта Statista, за доллар США совершается половина (по объему) внешнеторговых операций.
Заклятый друг и партнер США – Китай – не исключение.
Что касается рубля, тенге всегда жил с двумя соседями – долларом и рублем. Более того, до 2022 года у наших компаний нередко возникала дилемма: завезти товар напрямую в Казахстан через долларовую сделку или поменять тенге на рубли и купить в России и вдруг так будет дешевле.
С увеличением торговли, с плюрализмом транспортных маршрутов, активности российских компаний в Казахстане – мы можем слегка разнообразить валюты торговли, однако доллар, евро и рубль – пока основные.
Достаточно посмотреть, как выглядит наша структура внешней торговли (официальная статистика).
Где-то 10 лет назад ситуация была немного другой.
Кроме того, из-за значительной зависимости от импорта значительной части нашего потребления, курс тенге к основным валютам определяет и внутренние цены на одежду, еду, транспорт и вообще почти на все.
Та самая голландская болезнь и сырьевая зависимость, о которой так долго предупреждали экономисты, не просто случилась, но и переходит в затяжную, хроническую фазу. При всех здравых мыслях, прозвучавших в послании президента, осуществлять будут его все те же люди, которые нас в эту ситуацию заводили.
При такой большой доле импорта весь казахстанский бизнес живет на 3–4 валюты и под подушкой, на текущих счетах держит разные виды валют, на случай внезапных колебаний. К счастью, «ночную» девальвацию у нас никто осуществлять не будет, но шрамы от августа 2015 года – еще саднят.
Это касается как маленьких кофеен, так и крупных нефтяных и металлургических холдингов, это первый вопрос в понедельник – «какой будет курс и не надо ли чуть прикупить долларов или евро?»
Вот основные причины наших утренних неврозов – декомпозиция нездорового интереса к курсу.
Помимо того, что мы много импортируем, мы еще и немало экспортируем. Мы ведь – страна с высокой степенью зависимости от экспорта нефти и других сырьевых товаров, цены на которые обычно выражены в долларах США. Слабый тенге делает казахстанский экспорт более конкурентоспособным, но делает импорт более дорогим.
Инфляция – длительное ослабление тенге к доллару может привести к росту инфляции, так как импортные товары и услуги становятся дороже. Это влияет на покупательную способность населения и может снизить уровень жизни. А уровень жизни снижать не хочется.
Также многие компании, банки, правительство в конце концов должны платить значительную часть своих долгов в долларах США, включая проценты. А если курс прыгает, то какой инвестор придет? Колебания тенге неминуемо долларизуют сбережения, а высокий процент по тенговым депозитам просто ускоряет инфляцию.
По курсу тенге к рублю до 2022 года было все понятно. Мы определяли через кросс-курс тенге-доллар-рубль. Сейчас все сложнее, так как рубль теряет свою покупательную способность и внутри России может иметь нерыночное курсообразование, что невольно должно подтолкнуть к ежеквартальному пересмотру курса тенге/рубль на основе справедливой стоимости.
Несмотря на все неблагоприятные внешние факторы, РФ до сих пор остается крупнейшим поставщиком продовольствия на наш рынок, а российский бизнес из всех иностранных государство легче себя чувствует в странах Центральной Азии.
Вместе с тем, надо подчеркнуть, что помимо движения тенге относительно доллара, доллар и сам не против двигаться через ставку Федеральной резервной системы и пока приближается к пику своей силы. Но есть еще и собственные движения тенге. Например, после послания президента стало ясно, что правительство пойдет просить Нацбанк напечатать еще тенге, чтобы выполнить поручения. А Нацбанк переживает, что это приведет к инфляции и вероятно просит правительство задуматься над оптимизацией затрат.
И если Нацбанк эмитирует, например, 10% от нынешней денежной массы (зарплаты, пенсии и другие инициативы), ему нужны гарантии, что правительство обеспечит эти деньги наполнением товарами и услугами. Будет обеспечение товарами – будет стабильной инфляция. Не будет обеспечения товарами или, еще хуже, рост импорта – надо ожидать ослабления тенге к другим твердым и даже мягким валютам через рост цен.
Поэтому мы сейчас в сложной ситуации, что тенге является заложником сразу Нацбанка и правительства. С одной стороны, между ними нужна координация, чтобы хватило на выполнение поручений президента, а с другой стороны – нужен определенный конфликт и состязательность, чтобы правительство могло бы задуматься о нужности своих затрат.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора
