Все требует изменений – от школьного образования до топонимики. Обзор казахской прессы
Состояние образования на казахском языке – это уже вопрос безопасности государства
Информационный портал Adyrna – один из тех ресурсов, в котором собраны утверждения, обращения, рассуждения, размышления-мнения, интервью, статьи, новости – в общем весь спектр информационного потока, который можно смело назвать сердцевиной казахскоязычного общественного мнения. Разумеется, есть немало и других аналогичных изданий, ресурсов, пабликов, ютуб-каналов, видео-подкастов – но, тем не менее, Adyrna – одна из самых заметных. К тому же это еще и агрегатор, т.е. портал собирает, делает ссылки и на материалы своих коллег.
Вглядимся в содержание того, что предложило своим читателям Adyrna. Например, обзор видео-подкаста «Cұрауы бар» («Есть запрос») с расшифровкой того, о чем говорили трое участников на видеозаписи. Это ведущий и два известных общественных деятеля в лице педагога Аятжана Ахметжана и казахстанского этнографа, журналиста, члена международного общества «Қазақ тілі» Серика Ергали.
Они оттолкнулись от случая, которому явились непосредственными свидетелями и который имел огромный резонанс в казахских СМИ, и в целом в казахском обществе, который произошел в конце прошлого месяца в столице Казахстана. Там открылась совершенно новая школа на 1200 учащихся, где четыре родительницы потребовали для своих детей открыть… класс русскоязычного обучения в этой новой казахскоязычной (полностью) школе. Одна даже сказала, что она пожалуется… Путину. Тому самому!
Определенная пикантность ситуации состоит в том, что все эти женщины, нежелающие школьного обучения на казахском языке для своих детей (государственном языке РК), являются казашками. В некоторых СМИ даже сообщили об их родовой принадлежности (уақ, қыпшақ, арғын, а одна мамаша не знает своего рода, она приехала из России – Прим.). В соцсетях, например, этих женщин изрядно заклеймили, но участники «Cұрауы бар» («Есть запрос») рассмотрели причины такого положения дел, угрозы которые несут такие заявления, проблему казахскоязычных школ и демографию. И уж потом с точки зрения патриотизма и национальной гордости.
Оба спикера косвенно признали, что когда одна из женщин высказала свое сомнение в продуктивности казахскоязычного обучения, ее понять можно. В мире существуют такие маркеры как национальные школы – «финская», «японская» и т.д. А что есть «казахская школа», она есть в природе? Скорее, ее все-таки нет. Или, как минимум, ее еще никто практически еще не построил и еще не создал в стопроцентном выражении. Как нет всей той нацеленной, специальной продукции на казахском языке, которая посвящена детям, связана с педагогикой для развития ребенка в казахскоязычной среде, в казахскоязычной национальной школе. Начиная от мультфильмов, специальной вспомогательной литературы, до бесспорно толковых, отвечающих запросам времени учебных пособий и учебников.
Вместе с тем, Аятжаном Ахметжаном приводится такая статистика: «Например, в Туркестанской области 510 тысяч школьников. В Петропавловске 75 тысяч школьников. Те же 75 тыс. могут претендовать на русский язык, а 510 тыс., которые растут здесь, могут стать конфликтными, если не решить проблему казахоязычного ребенка. Такие вещи относятся к области национальной безопасности, поэтому этот вопрос должен быть срочно решен властями… Вы видели в недавних событиях «Кровавого Января» человека, который кричал что-либо на русском или нёс плакаты, написанные на русском?». Сильный пассаж, что и говорить. Но справедливости ради надо сказать, что в январе вообще не было замечено ни одного плаката с какими-нибудь, самыми простыми политическими заявлениями. Кроме одного большого, и длинного, в самом эпицентре событий (на площади), где было на казахском написано, что казахи (народ, нация) не является террористами… Ну а кричали люди разное, но тоже как бы очень далекое от каких-то политических заявлений или требований – кроме «Шал кет!».
К слову, материал предварявший ссылку на видео, был озаглавлен следующим образом: «Тіл мәселесі шешілмесе халық қайта көтеріледі»– «Если языковой вопрос не будет решен, народ будет поднят снова». Это слова Аятжана Ахметжана. А вот слова его собеседника и единомышленника Серика Ергали: – «Тіл мәселесі майданға айналып барады»… – «Языковая проблема становится майданом» (по-казахски «майдан» это «фронт», «война» – Прим.).
Не «Казахстан» – А «Казахское государство»
Именно так предлагает называть Казахстан дипломат Қайрат Лама Шариф, ныне посол РК в магрибских странах – сообщает та же Adyrna, ссылаясь на аккаунт Лама Шарифа в соцсетях:
«Чтобы избавиться от спорных названий населенных пунктов, насильственно введенных колониальной Россией и Советским Союзом путем всенародного референдума, в Конституцию может быть внесена новая статья «административно-территориальные зоны» (в оригинальном тексте дипломата «административно-региональные регионы»). Прежде всего, для сохранения чистоты государственного языка необходимо признать, что «регион» (в оригинальном тексте дипломата «облысы») является ключевым словом на казахском языке, административно-территориальное устройство должно быть написано «өңір» (облысы)».
Мать запретила сыну разговаривать на русском языке. Теперь только на казахском.
Этой строгой мамой является известная эстрадная исполнительница – певица Мөлдір Әуелбекова. Об этом она сообщила в своем инстаграме. Ну а о содержании записи в инстаграме, в свою очередь, сообщил сайт Dalanews.
Однажды в магазине ребенок обратился к ней с просьбой купить игрушку на русском языке. И она была неприятно удивлена. Хотя сын посещал вроде как казахский детсад. Когда Мөлдір решила узнать, почему так получается, выяснилось, что воспитатель говорит на казахском, а группа детей из 10 человек – не по-казахски. Как оказалось, 8 из 10 детей несмотря ни на что упорно говорят на «неказахском», поскольку приходят из дома такими. Другими словами – дома превалирует русский. Пришлось Мөлдір забрать сына из детского сада и, надо полагать, искать среди казахских детсадов… более казахский...
