Чиновники воюют за высокое звание госслужащих
В декабре 2013 года Нурсултан Назарбаев учредил новый профессиональный праздник – День государственного служащего, намеченный на 23 июня. Это должно было лишний раз стимулировать работников государственного аппарата работать лучше.
И первый президент, и действующий глава государства, и правящая партия «Нур Отан» неоднократно ставили цель – повысить качество работы отечественного чиновничества, преодолеть коррупцию, непотизм, злоупотребления, обеспечить эффективную обратную связь, в общем – модернизировать «прежнего» чиновника (от бастыка до простого клерка) в эффективного государственного служащего.
Эта борьба сквозной линией проходит через всю новейшую историю Казахстана. В декабре 1995 года был принят указ президента, имеющий силу закона, «О государственной службе». Осенью 1997 года была создана система дисциплинарных советов, а через год – создано Агентство по делам государственной службы. Летом 1998 г. был принят закон «О борьбе с коррупцией». Не было месяца, когда бы не принимались новые нормы и правила, вводились новые реформы. Вводились конкурсные процедуры отбора, совершенствовались институты. Только перечень принятых нормативно-правовых актов может занять солидный томик.
Но вот была ли достигнута эффективность?
С одной стороны, процесс набора чиновников был серьезно демократизирован, введены квалификационные требования, налажена система стажировок и ротаций, посажено столько чиновников всех рангов, что даже дурак должен понять, что воровать на госслужбе очень и очень сложно. С другой – коррупция, непотизм и неэффективность, переходящая порой в откровенный саботаж, модернизировались вместе с аппаратом.
Как уже не раз отмечалось, что основными проблемами государственного управления являются некачественное планирование (не считая постоянных корректировок планов), нестабильность институтов и правил игры, а также отсутствие контроля. Это серьезным образом дезориентирует даже тех государственных служащих, которые пришли в систему управления не воровать, а работать, приносить пользу обществу и государству.
В самом деле, если взять только основные НПА, касающиеся госслужбы, то в закон «О борьбе с коррупцией» правки вносились 33 раза, в сменивший его закон «О противодействии коррупции» – 16 раз, в закон «О государственной службе», принятый в 1999 г., – 26 раз, а в обновленную версию 2015 г. – уже 22 раза. Закон 2000 г. «Об административных процедурах» правился 41 раз, а закон 2007 г. «О порядке рассмотрения обращений физических и юридических лиц» – 19 раз. В минувшем году последние два закона сменил Административный процедурно-процессуальный кодекс, и уже в году нынешнем в него дважды вносились правки. Понятно, что каждый раз правки вносились для модернизации, улучшения, повышения качества, эффективности и т.д.
Но в таком объеме это и называется постоянным изменением правил игры. Взять к примеру отмененный в этом году институт ответственных секретарей. За 13 с лишним лет существования этой должности не был реализован основный смысл реформы – несменяемость. Ведь первый ответсек сменил работу уже через 4 месяца посла назначения. Еще одним штрихом является то, что при постоянном уточнении полномочий, в законе так и не был предусмотрен механизм замещения должности в случае отсутствия ответсека по тем или иным причинам. Про «корпус А», почти канувший в Лету в минувшем году, вообще можно промолчать.
В 1996 г. правительство вводило рейтинговую систему деятельности акимов областей и Алматы по проведению реформ в регионах, которую в 2000 г. сменила «рейтинговая системе оценки социально-экономического положения областей, городов Астаны и Алматы». Но просуществовала она всего полтора года. В 2010 г. указом президента была введена «Система ежегодной оценки эффективности деятельности центральных государственных и местных исполнительных органов областей, города республиканского значения, столицы». За 10 лет документ правился 26 раз.
В 2009 г. президент утвердил Систему государственного планирования (9 правок), которая была отменена в 2018 г. в связи с тем, что вопрос был передан в компетенцию правительства (новая система государственного планирования была принята в 2017 г. и менялась в году нынешнем). Правительство, кстати, в 2007 г. приняло «Концепцию по внедрению системы государственного планирования, ориентированного на результаты», но в 2014 г. отменило.
С ориентированностью на результаты дела обстоят, как видим, в принципе весьма печально.
Летом 2019 года вновь было создано Агентство по делам госслужбы (оно за эти годы побывало и министерством, и в составе объединенного с финполом агентством) и образован отдел государственного управления в президентской администрации. Президент Токаев поставил ряд серьезных задач по повышению качества работы госслужащих, в том числе введения факторно-балльной шкалы оплаты их труда. Но реформы так никто и не увидел, зато в «национальных приоритетах» появилась такая мысль: «Оценка эффективности деятельности государственных служащих будет привязана к стратегическим целям и задачам, декомпозированным на основе теории перемен». Она не так бессмысленна, как кажется. Напротив, этот тезис, основанный на бессмысленности каких-либо оценок, когда планы так не стабильны в этом бушующем мире, очень дополняет другой, не менее популярный среди чиновничества в последние годы. О нежелательности смены коней во время переправы.
Осталось решить только один вопрос: как заставить этих самых коней аккуратно, своевременно и качество перевозить грузы, а не торговать ими на договорных тендерах, развлекая себя попутно китайской философией и японской поэзией?
