Как страны Центральной Азии решают афганский вопрос
За неделю до того, как талибы вошли в Кабул, в городе Туркменбаши состоялась третья Консультативная встреча Глав государств Центральной Азии. По ее итогам было принято совместное заявление, в котором один из пунктов был посвящен Афганистану. Лидеры пяти государств подтвердили, что урегулирование ситуации в соседнем Афганистане – один из важнейших факторов безопасности и стабильности в Центральной Азии и выразили готовность оказывать всемерное содействие в скорейшем достижении гражданского мира и согласия в афганском обществе.
Они также заявили о поддержке усилий всех заинтересованных государств и международных организаций по обеспечение безопасности и стабильности в Афганистане. Сегодня в связи с афганскими событиями государства Центральной Азии оказались в центре внимания и под давлением глобальных и региональных игроков. Посмотрим, как в этой ситуации практике каждое из них оказывает содействие миру и чьи усилия оно поддерживает.
Начнем с приграничных стран – Туркменистана, Узбекистана и Таджикистана. Перед ними, как и перед большинством других стран, встал вопрос: сотрудничать с Афганистаном – это значит сотрудничать с кем?
Экономический фундамент межгосударственных отношений с Афганистаном в целом одинаков у Ашхабада, Душанбе и Ташкента – это поставки электричества сегодня, масштабные проекты по строительству газопроводов, транспортных коридоров и ЛЭП в будущем. Поэтому самое важное в Афганистане для все этих трех государств – стабильность, позволяющая реализовывать проекты в транспортно-энергетической сфере на гранты Азиатского банка развития и других международных доноров.
Талибы, как отмечают иностранные наблюдатели, принесли в Кабул порядок и мир (относительные, конечно). Если экстраполировать эту способность талибов устанавливать закон и порядок (на основе норм шариата, но это отдельная тема) на всю страну, то новый режим должен быть приемлем и даже выгоден всем соседям Афганистана.
Можно не сомневаться в том, что экономическая программа у правительства талибов будет такой же, как у правительств Карзая и Гани. Ее основа – внешняя помощь, которую афганское правительство будет распределять. Важную роль может играть также строительство транспортно-энергетической инфраструктуры – дорог, в том числе железных, линий электропередач, распределительных подстанций и ГЭС. Но все это преимущественно на севере. На юге – плантации мака, производство опиума и героина. Все это существует на деньги доноров – стран, организаций и частного наркобизнеса.
Но есть еще этнополитический фактор, и он существенно меняет отношение соседних стран к Талибану. Афганские туркмены и узбеки не имеют серьезных позиций во власти на национальном уровне – только в регионах, местах компактного проживания этих этнических групп. Поэтому Ашхабад и Ташкент уже давно поддерживают контакты и с лидерами племен, и с командирами талибов. Сегодня они сделали ставку на сотрудничество с тем правительством, которое создадут талибы (предположительно оно будет «инклюзивным», то есть с участием бывших чиновников).
Министерство иностранных дел Туркменистана выступило с заявлением по ситуации в Афганистане, в котором говорится, что «официальный Ашхабад выступает за скорейшую нормализацию обстановки в Афганистане и выражает уверенность в том, что новые государственные институты в этой стране будут сформированы в ближайшее время в правовом поле и при широком участии всех этнических групп, проживающих в Афганистане». Отметим, что схожий характер носит и официальное заявление МИД Кыргызстана, отличительная черта которого – прямое указание на присутствие этнополитической компоненты. В нем выражается надежда на то, что новые институты государственного управления будут сформированы с участием всех политических и этнических групп этой страны, а также содержится призыв обеспечить защиту прав и интересов всех этнических меньшинств, в том числе кыргызов Большого и Малого Памира Афганистана.
Туркменский МИД сообщил о регулярных контактах с представителями движения «Талибан» по вопросам охраны государственной границы, обеспечения таможенного, санитарного, и иных видов контроля. При этом контрольно-пропускные пункты на туркмено-афганской границе работают в обычном режиме. Посольство Туркменистана в Кабуле и Генеральные консульства в Герате и Мазари-Шарифе продолжают работать в штатном режиме. Генконсулы провели встречи с представителями Талибана, которые прошли в дружественной обстановке. А Талибан вскоре после взятия Кабула заявил о своей заинтересованности в постройке газопровода Туркмения — Афганистан — Пакистан — Индия (ТАПИ). Словом, обоюдный экономический интерес и никакой политики.
Практически такая же информация содержится и в заявлении МИД Узбекистана. Поддержка намерениям сформировать инклюзивное правительство, надежда на транзит власти мирным путем на основе всеобщего консенсуса с учетом общепринятых норм международного права. Контакты с Талибаном поддерживаются по вопросам обеспечения охраны границ и сохранения спокойствия в приграничной зоне. Но есть и особенность – заявление заканчивается предупреждением: «Мы также твердо заявляем, что любые попытки нарушения государственной границы будут жестко пресекаться в соответствии с законодательством Узбекистана». Этот сигнал, видимо, адресован тем отрядам узбекских исламистов, которые встали под знамена Талибана, на тот случай, если у них возникнет желание совершить экскурсию на родину.
Узбекистан оказался в наибольшей степени вовлечен в процесс эвакуации из Афганистана иностранцев и афганских беженцев-транзитников. Что касается военнослужащих афганской армии, которые в больших количествах пересекают границу то пешком, то на самолетах и вертолетах, то их Ташкент оставлять у себя, кажется, не намерен. Он возвращает их назад, предварительно договорившись с талибами о том, что их не будут преследовать.
Для Узбекистана супер-проектом, который может быть реализован, если талибы смогут установить мир и порядок в стране, является строительство железной дороги к иранским портам на берегу Индийского океана. По оценкам узбекских экспертов, он может сократить стоимость транспортировки контейнерных грузов примерно вдвое.
Таджикистан остается единственным государством Центральной Азии, которое не выступило с официальным заявлением по поводу ситуации в Афганистане. При этом Демократическая партия Таджикистана выступила с обращением к правительству и гражданам страны, в котором обвинила талибов в геноциде таджикского населения Афганистана. Она призвала оказать помощь антиталибской коалиции, которую возглавляет Ахмад Масуд, создать необходимые условия для всех афганских беженцев, а также закрыть посольства Пакистана, Саудовской Аравии и Катара, поскольку они помогают талибам. Душанбе симпатизирует Ахмаду Масуду, который по примеру отца закрылся в Панджшерском ущелье, провозгласил себя защитником демократии и попросил Запад о помощи. Мохаммад Захир Агбар, посол Афганистана в Таджикистане, заявил, что после бегства Ашрафа Гани обязанности президента исполняет его заместитель, то есть Амрулла Салех, примкнувший к Ахмаду Масуду.
Одновременно стали появляться сообщения о том, что создан авиамост между Таджикистаном и Панджшером, доказательством чего были фотографии вертолетов в Панджшерской долине, на которых якобы и была доставлена помощь. Эти сообщения почти сразу опровергались. Генсек ОДКБ Станислав Зась объявил, что не располагает информацией о поставках оружия.
Воздержимся от предположений в духе «дыма без огня не бывает», просто отметим, что Душанбе сегодня, как и прежде, ориентирован на защиту таджикской части афганского общества и на поддержку таджикских политиков. Хотя переписи населения в Афганистане давно не проводилось, в Таджикистане сегодня принято считать, что таджики составляют 40% населения страны, то есть как минимум половину, следовательно, имеют право на такую же долю во властных структурах и могут претендовать на высшие посты в государстве.
Таджикам Масуда удалось взять под контроль несколько уездов в соседней с Панджшером провинции Баглан, но, как можно понять из Твиттера официального представителя Талибана Забиулла Муджахида, эти уезды вскоре вернулись под контроль талибов. Панджшерское ущелье заблокировано, а с выпускником Королевского колледжа Лондона Ахмадом Масудом ведутся переговоры. Он, конечно, не защитник свободы слова и прав человека, он защитник своего клана. В принципе, он показал свое влияние, которого хватит на пост виц-президента или министра. А вот у его соратника по антиталибской коалиции узбекского маршала Дустума шансы нулевые. То есть ему еще могут дать звание генералиссимуса, но золотой дворец вряд ли вернут.
Конечно, афганцы в массе своей вряд ли читали цитатник председателя Мао, но все они согласились бы с его утверждением «винтовка рождает власть». И в то же время талибы, будучи в массе своей этническими пуштунами, установили контроль над северными районами страны не потому, что запугали местных узбеков, таджиков и туркмен, а потому, что избавили их от ставленников правительства, а также местных авторитетов, в том числе таких, как Атто Мухаммади Нур и Абдурашид Дустум. Правительственная власть на местах, полиция и суды за 20 лет строительства демократического государства у большинства афганцев стали прочно ассоциироваться с вымогательством, изнасилованиями и внесудебными казнями. И сегодняшние сообщения о «зверствах талибов», тиражируемые западными СМИ, могут впечатлить европейца, но не афганца. Да, приход талибов к власти разрушил карьеру нескольких звезд нарождавшейся афганской поп-культуры. Но он поставил вне закона давнюю традицию бача-бази (своеобразно вписанную в местную культуру практику проституции мальчиков), процветавшую и фактически поддерживаемую американцами и марионеточной властью Кабула. И это с точки зрения миллионов афганцев намного важнее.
На состоявшемся в онлайн-формате саммите ОДКБ (неофициальном, предваряющим живую встречу в Душанбе 16 сентября) в качестве угроз назывался религиозный экстремизм, наркотрафик и, отдельно, ИГИЛ. Из этого можно сделать вывод о том, какие требования ОДКБ выдвинет Талибану – выполнять обещания о полном искоренении наркотиков в Афганистане, уничтожить ИГИЛ и гарантировать нераспространение радикальной исламской идеологии. Официального заявления по итогам встречи не принималось, брифинг генсека стал единственным источником информации. Но по тому, как эта информация интерпретировалась СМИ разных стран, легко понять, что относительно «панджшерского сопротивления» единой позиции в ОДКБ сегодня нет.
Между тем, ставку на Талибан уже сделали Россия, Китай, Пакистан, Турция и Иран, которые располагают своими рычагами воздействия на государства Центральной Азии. Министр иностранных дел Пакистана Шах Махмуд Куреши 25-27 августа совершит турне по этим странам. Россия и Китай постараются добиться единой позиции на предстоящем в сентябре саммите ШОС. У Индии позиция пока что однозначно антиталибская, хотя бы потому, что это едва ли не единственное государство, для которого Талибан – друг врага (Пакистана), следовательно, враг. Однако влияние Индии на страны Центральной Азии очень ограничено и вряд ли как-то повлияет на их позицию.
* * *
Что касается Казахстана, то его практическое участие в решении афганского вопроса было продиктовано не этнополитическим фактором и не экономическими мотивами. Нашей помощи попросила Организация Объединенных Наций. Речь шла о передислокации в Алматы Миссии ООН по содействию Афганистану (МООНСА). МООНСА со штаб-квартирой в Кабуле и полевым присутствием по всему Афганистану была учреждена в 2002 году, она возглавляется Специальным представителем Генерального секретаря ООН (с марта прошлого года – канадка Дебора Лайонс, в 2013-2016гг. работавшая послом в Афганистане).
В ситуации, когда противоречия между региональными и глобальными игроками негативно отражаются на международном сотрудничестве по афганскому вопросу, когда у разных стран сохраняется разное видение будущего политического устройства Афганистана, роль ООН и его учреждений многократно возрастает. По мнению экспертов, «присутствие ООН вполне может стать катализатором мирного и упорядоченного перехода, а МООНСА может стать гарантом основных прав человека и демократических свобод в Афганистане». Именно поэтому для ООН сохранение в рабочем состоянии своей политической миссии, координирующей работу всех ооновских агентств в Афганистане, имеет огромное значение.
Как сообщил заместитель министра иностранных дел Акан Рахметуллин, Президент Токаев принял решение о временном размещении Миссии в Алматы «в считанные часы». 18 и 23 августа в Алматы прибыли два рейса с сотрудниками МООНСА. Все прибывшие являются международными сотрудниками, обладателями паспортов и иммунитетов ООН, в их числе глава Миссии Дебора Лайонс. Часть из прибывших сотрудников ООН в ближайшее время выедут в отделения ООН в других странах. Около 100 человек сформируют временный удаленный офис в Алматы. При этом выбор в пользу Алматы был сделан в силу того, что «город является крупным региональным центром международной финансовой и деловой активности, имеет развитую инфраструктуру, а также удобное авиасообщение с другими странами мира».
Добавим, что Алматы рассматривается Казахстаном как региональный центр ООН для Центральной Азии и Афганистана. Впервые инициатива по созданию Регионального Хаба ООН для Центральной Азии и Афганистана в Алматы была выдвинута десять лет назад во время встречи Елбасы с Генсеком ОНН Пан Ги Муном на полях 66-й сессии Генассамблеи ООН. С тех пор Дипломатическая служба Казахстана методично работала над реализацией этой инициативы. В 2018 году на ул.Байзакова в Алматы было открыто новое здание для представительства ООН и ее специализированных учреждений. Кроме того, в мае прошлого года Казахстан ратифицировал Конвенцию о привилегиях и иммунитетах специализированных учреждений ООН (ЮНЕСКО, МВФ, Всемирный банк, ВОЗ и др.), согласно которой такие учреждения, их активы, доходы и другая собственность освобождаются от всех прямых налогов, а должностные лица пользуются теми же преференциями, что и должностные лица ООН. Фактически, как не раз отмечали руководящие сотрудники ООН, Алмата уже стала международным хабом. Тем не менее, в сентябре прошлого года, выступая на общеполитических дебатах 75-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, Президент Токаев объявил о намерении Казахстана институализировать Региональный Центр ООН по целям устойчивого развития в Алматы. Передислокация офиса МООНСА может стать весомым аргументом в пользу этого шага.
