К ситуации на рынке геополитических облигаций
Рынок геополитических облигаций, как и положено рынку, в середине сентября показывал разнонаправленные тренды.
Первый тренд – к сближению позиций и принятию общих обязательств продемонстрировали страны, объединенные в ШОС и ОДКБ. Со стороны стран-членов ОДКБ больших проблем при этом не возникло, поскольку все они так или иначе участвуют в работе Шанхайской организации сотрудничества. Поэтому проведение в рамках саммита ШОС в Душанбе совместного заседания ШОС-ОБКБ не потребовало изменения состава участников. Казахстан, Кыргызстан, Россия и Таджикистан стояли у истоков ШОС, когда та называлась еще Шанхайской пятеркой, а Белоруссия и Армения участвуют в работе ШОС в качестве наблюдателя и партнера по диалогу соответственно.
У Шанхайской организации сотрудничества в этом году юбилей – исполнилось 20 лет со дня ее создания. Вступление в третье десятилетие Организация ознаменовала очередным расширением, в этот раз на юго-запад. В Душанбе было принято решение о приеме Ирана, долгое время носившего статус наблюдателя, в полноправные члены ШОС. Процедура вступления может занять от года до двух лет.
Для иранского президента Ибрахима Раиси участие в саммите стало не просто первым международным визитом, это было важным вкладом в укрепление своего авторитета на фоне буксующих переговоров в Вене по реализации СВПД. В целом, в Тегеране вступление в ШОС рассматривают как начало нового этапа во внешней политике страны. Наблюдатели отмечают, что Иран впервые с 1979 года становится полноправным членом крупного регионального блока.
Выступая на саммите в Душанбе, президент Ирана отметил, что в число его внешнеполитических приоритетов входят «экономический мультилатерализм» и политика добрососедства, причем сочетание Евразии (видимо, имеется в виду соглашение о ЗСТ между Ираном и ЕАЭС) и проекта «Один пояс, Один путь» поможет реализации этого подхода.
Отметим, что ШОС всегда стояла на позициях поддержки СВПД. В итоговой декларации Душанбинского саммита тоже есть специальный пункт на эту тему: «Государства-члены считают важной устойчивую реализацию Совместного всеобъемлющего Плана действий по иранской ядерной программе и в соответствии с Резолюцией 2231 СБ ООН призывают всех участников к неукоснительному исполнению всех своих обязательств для всестороннего и результативного выполнения документа».
Выросло также число стран — партнеров по диалогу. Партнер от наблюдателя отличается в основном тем, что он может сотрудничать по отдельным направлениям деятельности ШОС. К Азербайджану, Армении, Камбодже, Непалу, Турции и Шри-Ланке добавились Египет, Катар и Саудовская Аравия. Включение в сферу ШОС этих стран некоторые интерпретируют как стремление сбалансировать повышение статуса Ирана. С одной стороны, обозначается присутствие в ШОС арабского мира, с другой – неприкрытый антиамериканизм Тегерана как бы компенсируется Каиром, Дохой и Эр-Риядом, имеющими союзнические отношения с Вашингтоном. Такое объяснение выглядит вполне правдоподобным. Впрочем, сегодня в орбиту ШОС включено столько стран, что при желании можно составлять из них любые блоки – арабский, персидский, турецкий, российский, китайский.
Геополитические итоги двадцати лет суммировал в своем выступлении Касым-Жомарт Токаев: «Благодаря общим усилиям ШОС стала самым успешным и авторитетным региональным объединением в мире. В зоне ответственности ШОС сосредоточены огромные демографические, финансовые, сырьевые ресурсы, а также мощный технологический потенциал. Сформирована солидная нормативно-правовая база, созданы эффективные механизмы взаимодействия на всех уровнях. Активно расширяются международные контакты Организации. Присоединение Индии и Пакистана, несомненно, усилило ШОС, придало ее деятельности подлинно трансевразийский характер. Решение о начале процедуры приема Ирана в полноправные члены, а также предоставление статуса партнеров по диалогу Египту, Саудовской Аравии и Катару придают Организации новое важное измерение – ближневосточное».
Принято считать, что в ШОС – это инструмент продвижения китайских интересов. На самом деле ШОС – площадка, где каждый из участников продвигает свои интересы, но при этом вынужден считаться с интересами других, и Китай тут не исключение. Например, в этом году был десятилетний юбилей инициативы о создании Банка развития ШОС. В Декларации двадцатилетия эта тема отмечена неизменной на протяжении последних лет фразой о том, что страны-члены «продолжат консультации по вопросам создания Банка развития ШОС и Фонда развития (Специального счета) ШОС».
Идея Банка развития ШОС была выдвинута Пекином в 2010 году, после того как Китай, успешно преодолев мировой финансовый кризис 2008 года, предложил свою помощь партнерам по ШОС, открыв специальную кредитную лини в Эксимбанке. Россия, получившая в 2009 году кредит в 25 млрд. долларов, идею о создании в рамках ШОС коммерческого банка заблокировала, предложив вместо этого создать Фонд развития, ориентированный на предпроектное финансирование. Фактически Россия защищала не столько себя, сколько свои интересы в Центральной Азии, поскольку рост задолженности всех региональных государств перед КНР нетрудно было предсказать.
В 2011 году оба эти предложения были отражены в Астанинской декларации десятилетия. В разделе, посвященном совместным действиям по преодолению последствий глобального кризиса (в том году это был финансово-экономический кризис) сказано не только о совместных проектах, но и об ускоренном создании механизмов их финансового сопровождения. К 2013 году сложилась формула об «изучении вопросов создания Банка развития ШОС и Фонда развития (Специального счета) ШОС», которая с тех пор стала повторяться во всех итоговых документах. Так, в принятую на саммите в Душанбе Программу многостороннего торгово-экономического сотрудничества включена «активизация работы по определению взаимоприемлемых подходов о выработке финансового механизма в рамках ШОС, включая рассмотрение вопроса о создании Банка развития ШОС и Фонда развития (Специального счета) ШОС». Фактически процесс создания в рамках ШОС финансовых институтов был заморожен. Для реализации своих проектов в Центральной Азии Китай использует Инициативу пояса и пути. Он создал и успешно использует Фонд Шелкового пути с капиталом 40 млрд. долларов и Азиатский банк инфраструктурных инвестиций с капиталом 100 млрд. долларов. Как и ожидалось, практически все страны региона, за исключением Казахстана, со временем оказались в должниках у Пекина, однако Россия свои позиции главного экономического партнера пока сохраняет, во многом благодаря ЕАЭС, доступ на который Китаю ограничен.
Юбилейный саммит добавил аргументов тем, кто считает, что в ШОС Пекин отвечает за экономику, а Москва – за безопасность. В своем выступлении на саммите Си Цзиньпин не только перечислил достижения ШОС за прошедшие годы, но и представил впечатляющий пакет мер содействия экономическому росту в странах организации. Эти меры, например, второй этап кредитной линии (первый, в размере 30 млрд. юаней, был открыт в 2018 году и близок к завершению) предназначены для развития сотрудничества в рамках Инициативы пояса и пути. Такое кредитование в основном будет охватывать проекты, связанные с модернизацией, связью, инфраструктурой, а также экологически чистым, низкоуглеродным и устойчивым развитием. Таким образом, коммерческого банка в ШОС нет, но кредит получить можно.
А свою значимость в сфере безопасности ШОС наглядно продемонстрировала в ходе учений, которые прошли с 11 по 25 сентября в Оренбургской области. В них участвовали подразделения почти из всех стран-членов ШОС – около 5,5 тыс. человек и 1,5 тыс. единиц техники. Отрабатывалась как обычно, борьба с террористами, но очень хорошо оснащенными (БПЛА и пр.).
Жаль, что ответственность за экологию в ШОС носит коллективный характер (на практике это значит — каждый сам за себя), потому что по воде, например, у нас много вопросов практически ко всем нашим соседям.
Самым важным достижением ШОС за прошедшие двадцать лет стало продвижение международных норм и правил. ШОС безоговорочно поддерживает принципы Устава ООН в их изначальном виде, однако сегодня дополняет их официальной концепцией Москвы о многополярном мире и включенной в Конституцию КНР концепцией о сообществе единой судьбы человечества. Так, в Декларации двадцатилетия сказано: «Государства-члены выступают за формирование многополярного мироустройства, основанного на общепризнанных принципах международного права, многосторонности, равной, совместной, неделимой, комплексной и устойчивой безопасности, глобальной и региональной безопасности и стабильности, отказа от конфронтации и конфликтов. Принимая во внимание мнения государств-членов, они подтверждают актуальность инициатив продвигать взаимодействие в строительстве международных отношений нового типа в духе взаимного уважения, справедливости, равенства и взаимовыгодного сотрудничества, а также формирования общего видения идеи создания сообщества единой судьбы человечества».
Несмотря на общие ценности и нормы, на саммите в Душанбе членов ШОС разделил афганский вопрос. Афганистану было уделено много времени, прошло даже совместное заседание ОДКБ и ШОС. Однако никаких судьбоносных решений принято не было, да они и не планировались. Ситуация в Афганистане пока слишком неопределенная, поэтому ограничились «сверкой часов» и принятием заявлений общего характера. Гибридный характер встречи, на которой Путин, Си Цзиньпин и Моди присутствовали лишь по видеосвязи, не способствовал дискуссиям.
Как мы отмечали ранее, у стран региона нет единой позиции по Афганистану. Таджикистан традиционно поддерживает таджикские кланы, группировки и политические партии, при этом считает, что в правительстве Афганистана политическое представительство таджиков должно быть сопоставимо с представительством Талибана. То есть таджики-талибы не могут считаться представителями интересов таджиков.
Резко критическую позицию в отношении Талибана занимает также Индия. Не столько потому, что в Афганистане проживают сикхи и индусы, сколько по причине чрезмерной близости Талибана и пакистанских спецслужб. Таким образом, позиции Дели и Душанбе по Афганистану почти совпадают. Есть у них и общие интересы, и связаны они с Ираном. В Душанбе хотели бы получить в лице Тегерана надежного союзника, на которого можно опереться в непростых отношениях с соседями по региону. Ради этого они готовы забыть все прежние обиды (поддержка иранцами исламской оппозиции в Таджикистане) и развивать отношения по всем направлениям, включая военное. Для Индии Иран интересен как важный элемент международного транспортного коридора Север-Юг, ведущего к портам Балтики, а также как ворота в Центральную Азию. При этом у России и государств Центральной Азии есть встречный интерес и к иранским портам, и к морскому пути Чехбехар – Мумбай, открывающему путь к индийскому рынку.
Китай традиционно готов иметь дело с теми силами, которые способны контролировать свою страну. С ним солидарны Россия, Казахстан, Кыргызстан и Туркменистан, глава которого присутствовал на саммите в качестве гостя. Важное условие, которое они выдвигают – борьба с ИГИЛ и всеми вооруженными группировками, чьи устремления направлены за пределы афганской территории. То есть различными уйгурскими, таджикскими и узбекскими отрядами, которые в зависимости от ситуации могут примыкать к Аль-Каиде, ИГИЛ или Талибану, а могут действовать и самостоятельно.
Иран поддерживает Талибан, но лишь постольку и до тех пор, пока это враг сразу двух его врагов – США и ИГИЛ. При этом он, как и Таджикистан, представляет интересы одной из религиозно-этнических групп – хазарейцев, большинство из которых шииты, а также всех шиитов из других этнических групп. Однако их политическое представительство для Тегерана не является приоритетным.
Пакистан на форуме был единственным участником, прямо отстаивавшим интересы Талибана. Позиция премьер-министра Имрана Хана заключалась в том, что Афганистан зависит от международной помощи и поддержки, поэтому необходимо ее возобновить как можно скорее при участии действующего правительства. А вопросы политической инклюзивности, прав женщин и меньшинств важны, но не столь актуальны.
Позиция Казахстана, озвученная на саммите президентом Токаевым, заключается в том, что с официальным признанием Талибана спешить не следует, но диалог с новыми властями Афганистана необходимо начинать прямо сейчас, чтобы оценить их реальные намерения, сформировать общее видение угроз, региональной стабильности и восстановить торгово-экономические связи с этой страной.
Отметим, что в Душанбе Казахстан продолжал решать свою стратегическую задачу – как лучше пристроить МФЦА. При открытии Центра предполагалось, что он станет финансовым хабом для всей Центральной Азии, ЕАЭС, а также китайской Инициативы пояса и пути. Мы примеряли на МФЦА роль точки входа глобальных инвесторов на единый рынок ЕАЭС. В марте этого года он был предложен Совету сотрудничества тюркоязычных государств в качестве финансовой столицы тюркского мира. В Душанбе Касым-Жомарт Токаев призвал страны-члены ШОС активнее использовать возможности Международного финансового центра «Астана». Судя по тому, что призывы к иностранным инвесторам не утихают, они туда пока не спешат, несмотря на английское право.
Более перспективным выглядит наш проект по превращению Алматы в региональный хаб ООН. Здесь наши успехи очевидны – то ли потому, что у наших дипломатов профессионализм повыше, чем у финансистов, то ли потому, что международные организации, в отличие от инвесторов, за прибылью не гонятся. Как мы и предполагали, 17 сентября Совет Безопасности ООН продлил мандат миссии ООН в Афганистане UNAMA, головной офис которой был перенесен в Алматы, еще на полгода, до 17 марта 2022 года. При этом члены СБ поручили Генеральному секретарю подготовить к 31 января 2022 года письменный отчет с изложением «стратегических и оперативных рекомендаций по мандату МООНСА в свете последних политических событий, событий в области безопасности и социальных событий» в Афганистане. Уже сейчас несложно предсказать, что одной из главных тем этого отчета станет бедственное положение афганской экономики и необходимость увеличения помощи, в том числе гуманитарной. Предложение казахстанского президента о создании в Алматы гуманитарного хаба ШОС для оказания помощи Афганистану стало логичным продолжением этого проекта. Словом, мы не только выполняем свои обязательства, но создаем условия для того, чтобы и другие государства смогли выполнить свои.
Если считать ШОС Восточным альянсом (а многие именно так и считают), то здесь сформировалась устойчивая тенденция к слияниям и объединениям. На Западе все совсем не так, но это отдельная тема.
