О подарке Путину и сетевых хомячках
Наши цифровые журналисты ленивы и нелюбопытны. Поэтому факты, стоящие за сообщением о том, что на неформальной встрече лидеров стран СНГ в Санкт-Петербурге Владимир Путин поблагодарил Касым-Жомарта Токаева за инициативу о создании под эгидой СНГ международной организации по поддержке и продвижению русского языка, они решили не проверять, а домыслить. Погуглить информацию о том, кто что кому и когда предложил, и что из этого вышло, можно было за одну минуту. Но искать информацию и уточнять ее не в наших традициях.
Созданная в головах сетевых хомячков картина выгладит так: президент Казахстана решил сделать подарок президенту России на его 70-летие и не придумал ничего лучше, как выступить с такой вот инициативой. Путин подарок с благодарностью принял.
Нарисовав такую картину в своей голове или просто скопировав ее у такого же ленивого и нелюбопытного коллеги по производству цифрового мусора, блогеры стали развивать тему подарка в соответствии с источниками своего заработка.
Кто-то стал обвинять Токаева в предательстве национальных интересов, ведь это же действительно кошмар какой-то – вместо того, чтобы потребовать запретить русский язык, наш президент предложил его поддерживать и продвигать. Лучше бы он казахский язык предложил поддерживать, заявляют некоторые. Им наплевать на то, что речь идет об общем для стран СНГ языке, на котором без переводчика реально общаются между собой и президенты, и министры всех государств Содружества. Они никогда не задумываются над тем, почему президенты стран Центральной Азии, например, общаются при встречах на русском языке. Кроме того, продвигать казахский в качестве lingua franca, в то время как в самом Казахстане в госорганах на нем пишутся в основном сопроводиловки, а аналитические записки – на русском, было бы, мягко говоря, преждевременно.
Другие говорят: это все дипломатия, это было сделано специально, чтобы обмануть кремлевских злодеев и выиграть время для масштабных реформ по перезагрузке политической системы. Мол, в ситуации выбора между «Крымским сценарием» и русским языком решили выбрать меньшее из зол.
Настоящая жизнь вообще сильно отличается от тех картин, которые возникают в головах блогеров и транслируются ими в своих аккаунтах. Ничего общего с реальностью не имеет и рисуемая сетевыми хомячками картина создания международной организации.
Реальная же картина выглядит вот как (любители фактчекинга, проверяйте): в декабре прошлого года, когда еще не было ни кровавых январских погромов, ни помощи ОДКБ, ни войны на Украине, Токаев в ходе встречи с Путиным выступил с предложением создать под эгидой СНГ такую международную организацию, которая занималась бы продвижением русского языка. Путин это предложение поддержал, а дальше заработал бюрократический аппарат международной организации: Казахстан, как инициатор, ознакомил с этим предложением все страны-члены СНГ, состоялся обмен мнениями, после которого было решено создать экспертную группу для подготовки концепции создания этой организации.
Концепция разрабатывалась, а затем согласовывалась всеми заинтересованными сторонами, а именно Казахстаном, Азербайджаном, Арменией, Беларусью, Кыргызстаном, Молдовой, Россией, Таджикистаном, Узбекистаном. Поскольку работу курировали наши дипломаты, а МИД остается, пожалуй, единственным госорганом, который считает нужным выполнять принятые обязательства, то текст документа был своевременно подготовлен. Он вскоре будет передан на рассмотрение Совета министров иностранных дел СНГ, затем – Совета глав правительств, а затем – на подписание Совета глав государств. Информация об этом не была засекречена, но никого из цифровых патриотов почему-то не интересовала, никто по этому поводу не возмущался и не плакал. Видимо, команды не было.
Подчеркнем, речь пока идет об утверждении и принятии концепции, а не о создании самой организации. Тем не менее, уже сейчас можно предположить, с какой целью запускался этот проект. Русский язык не имеет статуса государственного в странах СНГ, за исключением Беларуси, однако является широкоупотребительным. Отчасти это связано с тем, что межгосударственные контакты на практике осуществляются не через переводчиков, а на русском языке. Отчасти – с тем, что значительное число граждан стран СНГ находится в России на работе или на учебе. Во всяком случае, политическая, научная, предпринимательская и отчасти культурная элита всех стран СНГ является русскоязычной.
В то же время во многих странах предпринимаются шаги по сокращению сферы использования русского языка, в том числе в образовании и информационной сфере. Это вызывает болезненную реакцию со стороны России и приводит к политическим конфликтам с русскоязычным сообществом. Например, непосредственным поводом к отделению Крыма и Донбасса от Украины стало решение новой власти об отмене особого статуса русского языка. А военная поддержка Россией ДНР и ЛНР стала причиной болезненной реакции отечественных национал-патриотов на любые заявления Москвы в поддержку русского языка в Казахстане – они боятся, что Россия может перейти от слов к делу.
Создание международной организации по продвижению русского языка под эгидой СНГ позволяет поднять вопрос с национального, то есть крайне чувствительного уровня, на глобальный, то есть относительно безопасный. Направить энергию в конструктивное русло. Например, 31 марта этого года на 72-м конгрессе ФИФА в Катаре было принято решение сделать русский язык одним из шести официальных языков ФИФА. А в прошлом году русский язык стал одним из официальных языков Международной организации по виноградарству и виноделию. Для казахстанцев, занимающихся футболом или виноделием, это, как минимум, удобно.
Это о том, что может быть сделано. Но наших сетевых хомячков не интересуют дела. Они живут исключительно в мире слов. В кругу своих друзей и поклонников, который они считают нашим обществом. Когда их подписчики восторгаются очередным поэтически-патриотическим постом в фейсбуке («ах, какой смелый, ах, какой умный, в министры его! в президенты его!») хомячки искренне считают, что они выражают мнение всего народа.
Между тем, социологические исследования показывают, что вопросы языка не являются приоритетными для казахстанцев. Они не входят ни первую тройку, ни в первую десятку тех проблем, которые волнуют наших граждан. Их сегодня, как и вчера, и позавчера волнуют безработица, рост цен, пенсионный возраст, качество и доступность жилья, образования и медицинских услуг. Но если бы хомячки услышали, что есть такие социологи – люди, которые профессионально изучают настроения общества, они, пожалуй, не поверили бы. Какая там выборка! Какие анкеты! Какая репрезентативность! Все это обман! Правда о настроениях общества известна лишь им. И потому они смело заявляют: народ требует! народ не простит! народ не поймет!
Само по себе существование сетевых хомячков, прожорливых, но безобидных, можно было бы считать проявлением биологического разнообразия и не придавать им большого значения. Однако наше государство с ними считается и даже, кажется, побаивается. Во всяком случае, старается не раздражать. На официальном сайте Акорды об инициативе Токаева и словах благодарности Путина не было сказано ничего, что говорит одновременно и о нежелании включать этот вопрос в общественно-политический дискурс, и о низкой эффективности системы политических коммуникаций, если такая система вообще есть. Государству проще быть слышащим, чем работающим. Вот оно и слушает, в том числе и пронзительный писк сетевых хомячков.
Кстати, многие из литературно одаренных цифровых журналистов одинаково хорошо владеют и казахским, и русским языком. Многие из них активно участвовали в освоении (в том числе и нецелевом) бюджетных средств, щедро выделявшихся на развитие казахского языка в Казахстане. Однако в самом развитии казахского языка они продемонстрировали свою полную бесполезность. Их креативность не пошла дальше требований ввести запрет на использование русского языка. Теперь перед ними открывается возможность не только принять участие в освоении бюджета международной организации, но и попробовать себя в продвижении русского языка. Как знать, вдруг у них здесь что-то получится?
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора
