Подсчитали – прослезились.
Особенности трат государственных средств в кризисный период пандемии обнародовал Счетный комитет по контролю за исполнением республиканского бюджета. В своем ежегодном отчете, посвященному как анализу данных представленных исполнительной властью, так и результатам собственных проверок, государственные аудиторы пришли к не очень радостному выводу о том, что сумма неэффективно использованных бюджетных средств 2020 году составила почти 570 миллиардов тенге. Конечно, что-то пришлось на недоосвоение, неправильное планирование и «зависание» денег на счетах. Но и доля выявленных нарушений тоже впечатляет.
– В результате, эти деньги вовремя не сработали на смягчение последствий пандемии. В то время, когда каждый тенге должен быть на счету, это непозволительно, – подытожила глава Счетного комитета Наталья Годунова, которая ознакомила с результатами работы СК сначала президента страны, а затем и депутатов парламента.
Любопытно, что после выступления главного счетовода республики в Сенате свою версию попыталось озвучить Министерство финансов, распространившее в СМИ объемный релиз, в котором рассказывало о своих личных достижениях в плане увеличения поступлений доходов. Заодно чиновники министерства намекнули на то, что СК в своих расчетах пользовался Концепцией бюджетной политики, которая, мол, в настоящее время уже «не актуальна, так как разрабатывается новый документ с учетом макроэкономической ситуации и других параметров развития экономики».
Хотя, если документ только разрабатывается, то «неактуальность» его предшественника весьма сомнительна. В конце концов – с чем тогда работать, если одни методические указания уже устарели (по крайней мере, по версии Минфина), а другие еще не «доведены до ума»? Что же касается выявленных нарушений, то здесь республиканские финансисты сформулировали несколько загадочную фразу, из которой следовало, что «объем нарушений, про который говорится в отчете Счетного комитета, связан с существенным расширением охвата аудитом эффективности ревизионными комиссиями в регионах. В результате выявлено неэффективное расходование средств местными исполнительными органами на сумму 296 миллиардов тенге в 2020 году. По остальным органам государственного аудита наоборот наблюдается заметное снижение неэффективного использования средств…»
А само это снижение «является результатом цифровизации аудита…».
Разъяснения министерства руководство СК видимо не удовлетворили, так как на днях, выступая уже на совместном заседании палат парламента, Наталья Годунова уделила минфиновскому релизу особое внимание:
— Уполномоченный государственный орган не смог объяснить замечания ни аудиту, ни депутатам Мажилиса, ни депутатам Сената. Но счел нужным реабилитировать себя в прессе. Видимо, рассчитывая на сложность самого вопроса и то, что читатели профессиональных деталей не поймут. Но, к сожалению, недостатки и нарушения от этого никуда не делись. Согласно Закону все они подтверждены аудиторскими доказательствами...
Заодно председатель Счетного комитета в очередной раз упомянула о необходимости реформы фискальной политики, а так же заявила, что исполнителям бюджетных программ не мешало бы пересмотреть свое отношение к делу на ментальном уровне:
– Пока все еще идет гонка за освоением. За это жесткий спрос. А вот переформатировать сознание на результат пока удается не очень хорошо… Поэтому, считаем крайне важным продолжить работу по усилению ответственности должностных лиц за неэффективное использование государственных ресурсов. Уже давно назрела необходимость критически пересмотреть существующие расходы на предмет их качества и получаемого эффекта от реализации. Об этом в каждом своем выступлении говорит Глава государства…
Впрочем, «переформатирование сознания» чиновников – это вопрос будущего, а пока посмотрим с какими показателями (и, соответственно, с каким сознанием) был исполнен прошлогодний бюджет. То есть, то, с чем страна вышла на нынешний этап развития.
Куда ни кинь – всюду клин.
Про общую сумму нарушений в 570 миллиардов тенге уже говорилось выше. Вырос и государственный долг, соотношение которого к ВВП достигло 29,4% и превысило установленное Концепцией бюджетной политики ограничение в 27%. (Это собственно и пытался опровергнуть Минфин, упирая на индикативные планы докризисного периода).
Что же до общей ситуации в стране, то во вводной части отчета СК (для понимания – это весьма основательный документ, объемом более 360 страниц), есть и некоторые наглядные статистические выкладки.
Так, например, указывается, что в республике наблюдался существенный рост цен на продукты питания. В частности, наибольший рост зафиксирован на масло подсолнечное – на 33,7%, сахар – на 32,8%, крупы – на 28,7%, картофель – на 16,8%, макаронные изделия – на 14,7%, мясо – на 8,7%. Основные причины роста цен – снижение объемов производства и зависимость от импортных поставок. К примеру, производство сахара-сырца упало на 30% до 175,2 тысяч тонн, масла растительного рафинированного и нерафинированного – на 2,4% до 464,1 тысяч тонн.
Увеличилась доля населения, имеющего доход ниже прожиточного минимума. В процентном отношении число наших сограждан, находящихся за чертой бедности, в 2020 году составило 5,3% (для сравнения в 2019 – было 4,3%, в 2016 году – и вовсе 2,5%).
Зато резко выросло число избранных счастливчиков, внезапно увеличивших свои личные капиталы. В результате, Казахстан занял седьмое место в рейтинге стран по приросту числа богатейших людей (33%), обогнав даже Соединенные Штаты Америки (24%), что, по мнению авторов отчета, «свидетельствует об усилении неравномерности распределения доходов и их дифференциации за последние годы».
Что же касается традиционных «подушек безопасности», то активы Национального фонда в валюте с начала 2020 года снизились на 3,1 миллиард долларов США или на 5% и составили на конец года 58,7 миллиардов долларов США (в 2019 году количество средств Нацфонда исчислялось 61,8 миллиардами долларов США). Произошло это как из-за падения цен на нефть, так и изъятия значительных сумм на борьбу с пандемией и сокращения поступлений прямых налогов от организаций нефтяного сектора. (Согласно отчету, за 2020 год от предприятий нефтяного сектора недопоступило порядка 664 миллиардов тенге)
Растут и долги квазигосударственного сектора. Здесь наибольшую долю по-прежнему занимает долг ФНБ «Самрук-Казына» (60,4%) в объеме 9 689,3 миллиарда тенге (или 23 миллиарда долларов). Если же смотреть по подразделениям, то наибольший рост долга отмечен у НК «КазМунайГаз» – на 249,2 миллиарда тенге (в основном, внешнего долга на сумму в 235,2 млрд тенге), НК «Казакстан темір жолы» – на 95,2 млрд. тенге (в том числе внешнего долга на 65,8 млрд. тенге). Долг НУХ «Байтерек», включая дочерние компании, увеличился на 1 404,2 миллиардов тенге до 5 052,1 млрд. тенге (12 миллиарда долларов США) и составил 31,5% в структуре долга квазигоссектора.
Кстати, в своем выступлении перед парламентариями Наталья Годунова отметила, что «к сожалению, есть факты, когда средства, подлежащие зачислению в Нацфонд, не перечисляются по назначению. Это связано и с тем, что субъектам квазигосударственного сектора предоставлено право использовать средства от приватизации активов на погашение их внешнего и внутреннего долга. При проверке Национального фонда, был установлен факт, когда за счет средств от реализации активов «Самрук-Казына» был погашен облигационный заем в сумме около 162 миллиарда тенге, полученный ранее из Нацфонда. Такую практику надо исключить».
Немало вопросов вызывают и поступления от экспорта, точнее – те расхождения, которые декларируются официальной статистикой. Вот только один пример по торговле с Китаем:
«Предусмотренные договоренности между таможенными службами Китая и Казахстана по методологическому и информационному взаимодействию в области таможенной статистики внешней торговли уже более двух лет не соблюдаются. Аудитом установлено, что кроме общей суммы расхождений в «зеркальной статистике» (-5,3 миллиарда долларов США), на сегодняшний день отсутствуют достоверные и обоснованные подтверждения сумм и причин этих расхождений. Представленные для аудита суммы расхождений в статистике транзита товаров, импорту товаров через МЦПС «Хоргос» и недостоверному декларированию за 2019–2020 годы являются приблизительными и расчетными.
Многолетняя проблема расхождения в статистике с Китаем неоднократно была предметом критики со стороны депутатов парламента и Счетного комитета. Об этом также было отмечено президентом Токаевым на расширенном заседании правительства в начале 2021 года. Однако работа КГД в данном направлении безрезультативна…»
(Здесь, я полностью соглашусь с выводами авторов отчета, так как при недавнем подготовке материала о положении дел в рыбной промышленности страны (см. «Шаланды полные кефали» от 11.06.2021 года) мне потребовались данные по экспорту казахстанской рыбы в Поднебесную. Обратившись к трем источникам, я получил три абсолютно разные цифры).
В общем, обзорная картина финансового положения страны выглядит далеко неблестяще. Мало того, по словам Натальи Годуновой: «В отдельных случаях до сих пор отсутствует стратегическое видение развития важнейших отраслей. Недавно Счетный комитет завершил аудит управления земельными ресурсами. И что же? У нас отсутствует не только Стратегия развития земельных ресурсов. Нет даже концепции…»
Так что, с будущим развитием все пока по-прежнему весьма туманно. Но зато предельно ясно с текущими расходами. Причем, как необходимыми и законными, так и весьма сомнительными.
Печальные реалии госпрограмм
Наверное, не очень удивительно, что «благодаря» пандемии в отношении трат стала происходить дополнительная путаница (чем, наверняка воспользовались некоторые недобросовестные исполнители имеющие доступ к бюджетным деньгам):
«С введением в марте 2020 года в Республике Казахстан режима чрезвычайного положения ввиду распространения COVID-19 Главой государства в адрес правительства и Национального банка РК поручено оперативное исполнение антикризисных мер поддержки населения и бизнеса в период пандемии. Следует при этом отметить, что утвержденного плана антикризисных мер с конкретно обозначенными исполнителями, объемами и источниками финансирования правительством выработано не было, что в дальнейшем усложнило процесс мониторинга и контроля расходования выделенных средств как на центральном, так и на местном уровнях ввиду неоднозначного толкования участниками антикризисных мер и смешения их с текущими мероприятиями…»
Соответственно, выполнялись и государственные программы. То есть, либо выполнялись, мягко говоря, не в полном объеме, либо с многочисленными нарушениями, либо при наличии «победных рапортов» реальное положение дел абсолютно не соответствовало красивой картинке.
Вот, например, Государственная программа развития продуктивной занятости и массового предпринимательства «Енбек», рассчитанная до 2021 года и действующая в ее рамках Дорожная карта занятости на 2020–2021 годы.
При ее разборе Счетным комитетом и ревизионными комиссиями были выявлены 73 системных нарушения, среди которых значатся факты «неуплаты работодателями обязательных пенсионных взносов, направление, в том числе повторное, на молодежную практику и общественные работы лиц, не соответствующих критериям и условиям программы». Кроме того, было вскрыто некорректное отражение в информационных системах сведений по трудоустройству одних и тех же лиц в рамках разных проектов или регистрации на одно и то же рабочее место нескольких лиц, что приводит к завышению количества созданных рабочих мест.
Также в рамках мониторинга и государственного аудита использования антикризисных средств были выявлены недоработки в вопросах администрирования данных расходов со стороны уполномоченных органов. Например в Западно-Казахстанской (аким Гали Искалиев), Карагандинской области (аким Женис Касымбек) и городе Алматы (аким Бакытжан Сагинтаев), среди антикризисных средств учитывались текущие затраты на информационно-разъяснительную работу местных исполнительных органов (МИО). И согласно выводам ревизоров: «Подобные факты указывают на проблему расхождения представленных сведений как по объемам финансирования, так и относимости мероприятий к антикризисным».
Не очень хорошо была организована работа и по поддержке социально-уязвимых категорий населения. Только по городу Нур-Султан (аким Алтай Кульгинов) не получили помощь в сумме 1 201,3 миллиона тенге 40 043 человека или 73% из 54 983 инвалидов и малообеспеченных граждан. А ведь установленные сроки подачи заявлений на возмещение платежей уже истекли. При этом, неиспользованные ТОО «Астана-ЕРЦ» денежные средства с июля 2020 года находились без движения на счете в Евразийском банке. Немаловажным является и то, что при фактическом неисполнении этих пунктов программ, информация Министерства индустрии и инфраструктурного развития, возглавляемого Бейбутом Атамкуловым, отражает данные освоения и исполнения показателей только к плану, скорректированному в декабре 2020 года, что обеспечивает их якобы 100% достижение.
А вот еще одна государственная программа, по которой очень часто звучат победные реляции. Это программа жилищно-коммунального развития «Нурлы жер», рассчитанная на 2020–2025 годы.
Здесь, по итогам государственного аудита, было установлено 102,8 миллиардов тенге нарушений, из них 300 миллионов тенге – финансовых нарушений, 92,4 миллиардов тенге – неэффективного планирования, в том числе 19,3 миллиардов тенге антикризисных средств (финансирование строительства 19 проектов при отсутствии ПСД), а также 10,1 миллиарда тенге неэффективного использования.
В целом, по итогам первого года реализации новой программы наблюдается неисполнение показателей результата по объему социального жилья, в том числе арендного жилья без выкупа очередникам. Так, было построено (приобретено) всего 9 534 квартиры (при плане – 16 700 единиц жилья), или 57,1% от плана. В том числе: 1 031 квартира для работающей молодежи городов республиканского значения при плане 3 000 квартир (или на 34,4%) и 4 713 квартир для малообеспеченных семей или на 47,1% (план – 10 000 единиц жилья).
Важно и то, что по исполнении программы было выявлено отсутствие должного контроля за распределением жилья, предназначенного социально-уязвимым слоям населения. В частности, аудитом установлено, что из введенных в эксплуатацию 21,5 тысяч квартир за 2017–2019 годы, предназначавшихся для данной категории граждан, 8% квартир были распределены лицам, не относящимся к социально-уязвимым слоям населения, а 12% квартир не распределены вовсе, из-за отсутствия инженерно-коммуникационной инфраструктуры и благоустройства территории…
Свою лепту в долю общих нарушений внес и квазигосударственный сектор в лице АО «Samruk-Kazyna Construction» (председатель правления Болаткан Сандыкбаев), которым осуществлялась деятельность, направленная на инвестирование проектов в рамках государственной программы жилищного строительства «Нурлы жер» и антикризисной программы по завершению объектов долевого строительства.
По итогам государственного аудита, в этом АО были выявлены финансовые нарушения на сумму 1,3 миллиарда тенге и неэффективное использование активов 17,2 миллиарда тенге.
Что же до реальных показателей деятельности, то они выглядят весьма настораживающе.
Например, в рамках Государственной программы «Нурлы жер» по направлению «арендное жилье с выкупом», доля реализации жилых помещений очередникам, стоящим на учете в местных исполнительных органах от общего объема реализованных помещений составила лишь 16% (88,5 тысяч кв. м.), а основная доля (84% или 466,9 тысяч кв. м.) была реализована на рынке недвижимости посредством свободной продажи. При этом, на эти цели были израсходованы средства из Национального фонда в общей сумме 95 690,4 миллионов тенге.
Часть квартир (а если быть точными – 65 на общую сумму в 733,5 миллионов тенге), построенных для очередников в рамках программы «Нурлы жер» была реализована не законным очередникам, а работникам дочерних компаний АО «Самрук-Казына».
Не лучше обстояло дело с реализацией квартир в трех жилых комплексах (520 квартир) в городе Нур-Султан, предназначенных для работников судебной системы и прокуратуры. Из 520 человек, получивших жилье в этих домах, 403 (78%) не являлись очередниками, состоящими на учете в местных исполнительных органах (МИО), а 51 (10%) работник ранее были исключены с учета МИО в связи с приобретением жилья. В десяти случаях жилье было реализовано в ипотеку, путем оформления на близких родственников работников судебной системы. Кроме того, были установлены факты получения жилья 50 работниками судебной системы, за которыми зарегистрированы права собственности на другие жилые помещения на территории Республики Казахстан (то есть, не имеющими право на получение новых квартир в рамках этой госпрограммы).
В итоге, «общая сумма неэффективно использованных кредитных средств в сумме 8,5 миллиардов тенге, выделенных АО «Самрук-Казына» за счет средств из Национального фонда для реализации Государственной программы «Нурлы жер» по направлению арендное жилье с выкупом для очередников, состоящих на учете в местном исполнительном органе, составила 8,5 миллиардов тенге». То есть – целиком и полностью…
Не очень оптимистично выглядят и реальные итоги первого года реализации Государственной программы индустриально-инновационного развития на 2020–2025 годы, курируемой Министерством индустрии и инфраструктурного развития под руководством Бейбута Атамкулова.
Для начала по итогам аудита были установлены финансовые нарушения на сумму 146,6 миллионов тенге, неэффективное использование бюджетных средств – более семи миллиардов тенге.
В частности, в прошлом году на операционную деятельность в сфере государственного управления было выделено 3,2 миллиарда тенге. Эти средства не были направлены на финансирование разработок и внедрение высокотехнологичных и инновационных производств, и, как следствие, не способствовали модернизации промышленности. Кроме того, в стратегических документах ведомства отсутствуют приоритетные задачи и мероприятия, направленные на инновационное развитие с применением передовых научно-технических достижений. В итоге, достижения страны в сфере инновационного развития оказались весьма неутешительны. В рейтинге 2020 года по уровню инноваций, где оценивалась 131 страна, Казахстан занял 77-е место. Индекс составил 28,6 – больше, чем у Кыргызстана, но меньше, чем у таких стран ЕАЭС, как Россия, Армения и Беларусь.
По проектам, реализованным в рамках ГПФИИР, по состоянию на момент аудита из 72 простаивающих предприятий (или с низкой загрузкой), по 50 проведена работа, и их текущая загрузка производственных мощностей составляет 50% и более. Три проекта загружены до 50%.
Основными причинами простоя шести введенных предприятий является низкий спрос на их продукцию, отсутствие оборотных средств, финансовые проблемы с кредиторами.
И еще по 13 проектам произведен отказ от дальнейшей реализации. Два проекта не могут быть реализованы по причине банкротства предприятий; это ТОО «KazCopper» (Актюбинская область) и ТОО «Kaztherm» (Карагандинская область). Пять проектов – в связи с перепрофилированием производства – ТОО «Ak Su Steel» (Акмолинская область), ТОО «Теньши» (ВКО), ТОО «Таразский трубный завод» (Жамбылская область), АО «Казакстан мактасы» (ЮКО), ТОО «Kazcentrelectroprovod» (Карагандинская область). Четыре проекта закрыты в связи с экономической нецелесообразностью их дальнейшей деятельности – ТОО «Таскара» (ВКО), ТОО «СарыаркаАвтоПром» (Костанайская область), ТОО «Швейно-трикотажная фабрика «Сауле» (город Алматы), ТОО «Казфосфат» (Жамбылская область). И наконец, еще два проекта не смогли дойти до стадии конечной реализации по финансовым проблемам – ТОО «Маслозавод Костаная» (Костанайская область) и ТОО «Досжан и Компания» (Атырауская область).
Отдельные функции по планированию и сопровождению ГПИИР (разработка проектов концепции, составление схемы декомпозиции, мониторинг и оценка реализации государственной программы) МИИР делегированы подведомственной организации – АО КЦИЭ «QazIndustry» с общими расходами в сумме 1 075,6 миллионов тенге.
Есть проблемы и в разветвленном хозяйстве, финансируемом по этой госпрограмме. Например, большая электромагнитная безэховая камера с комплексом оборудования стоимостью 1 миллиард 837 миллиона тенге, приобретенная Комитетом технического регулирования и метрологии Министерства торговли и интеграции, не функционирует в принципе. А автономным кластерным фондом «Парк инновационных технологий» не обеспечена эффективность деятельности четырех центров по развитию технологий, на создание которых из бюджета затрачено более трех миллиардов тенге. Туда не привлечены намеченные частные венчурные инвестиции в размере 4,3 миллиардов тенге и не решен вопрос по возврату 3,6 миллиарда тенге, размещенных на счетах ликвидированного АО «Tengri Bank».
Что же до первопричин происходящего, то специалисты СК считают, что здесь во многом виновата постоянная «чехарда» в органах государственного управления, после которой не только практически невозможно установить ответственных лиц, но и реально оценить сложившуюся ситуацию:
«Постоянные структурные реорганизации государственных органов и их ведомств с передачей компетенций от одного министерства к другому привели к размытости ответственности за исполнение документа, потере исторических данных, отсутствию преемственности, некачественному оказанию государственных услуг и снижению вовлеченности государственных органов в процесс государственного планирования. Отсутствует надлежащая система мониторинга, позволяющая осуществлять не только сбор отчетной информации, но и выявлять риски, а также своевременно реагировать на ход реализации программного документа»…
Немало критических замечаний авторов отчета вызвала деятельность по развитию транспортной инфраструктуры в целом и железнодорожного транспорта в частности.
Так, в документе указывается, что количество старых пассажирских вагонов (со сроком эксплуатации свыше 25 лет) в стране уменьшилось незначительно – всего на 19 единиц, в то же время их доля также занимает почти половину от общего количества пассажирских вагонов – 49,7% (увеличившись на 1,2 процента.). Одной из причин является невыполнение ТОО «Тулпар Тальго» договорных обязательств по поставке вагонов, как было отмечено в заключении Счетного комитета к отчету правительства об исполнении республиканского бюджета еще за 2019 год. Так, не была обеспечена поставка 89 пассажирских вагонов (с 2016 года) в связи с курсовой разницей импортируемых комплектующих частей и 62 пассажирских вагонов (с 2018 года) по причине замораживания средств в АО «Банк Астаны».
В целом же, по мнению экспертов СК, проект по сборке и эксплуатации вагонов «Talgo» показал свою экономическую неэффективность в виду высокого валютного риска, выраженного в зависимости от себестоимости изготовления вагона, расходов на его техническое обслуживание, а также незначительной вместимости вагонов…
Дела министерские
Не лучше выглядит и повседневная деятельность Министерства цифрового развития, инноваций и аэрокосмической промышленности, возглавляемого Аскаром Жумагалиевым и Багдатом Мусиным.
Объемы средств, освоенный министерством и его подведомственными организациями в прошлом году, достаточно солиден и составил 105 миллиардов 168,7 миллионов тенге.
При этом, по информации Бюро национальной статистики, по итогам восьми месяцев 2020 года без доступа к интернету остаются жители 882 сел, в которых население составляет менее 250 человек. Широкополосный доступ в интернет проведен к 4 646 из 6 459 населенным пунктам Казахстана. Таким образом, за указанный период 2020 года широкополосный доступ к интернету не имеют 1 813 населенных пунктов Казахстана или 28,1%.
Мало того – доля сельских жителей с доступом к сети интернет сократилась в отчетном году на 1,7% по сравнению с 2019 годом до показателя 5,7% на фоне получения 203 тысячами абонентами субсидий на подключение к индивидуальному доступу к сети интернет в 2020 году. Объем услуг интернет-связи населения в сельской местности, начиная с 2019 года устойчиво снижается, и не менее стабильно с 2016 года сокращается доля сельских жителей с доступом к сети интернет.
Вот такое получается развитие высоких технологий вкупе с цифровизацией…
Довольно активно плодит нарушения Министерство культуры и спорта, ведомое Актоты Раимкуловой. Помимо традиционных «профильных» проблем в подведомственных организациях скопилось впечатляющее количество весьма дорогостоящего долгостроя.
Так, например, на строительство и реконструкцию двух спортивных объектов были направлены средства в сумме 10 миллиардов 282,9 миллионов тенге. В основном (в сумме более десяти миллиардов тенге) эти деньги ушли – на строительство базы олимпийской подготовки в Алматинской области – 10 280,4 млн. тенге. Строительство до настоящего времени не завершено в связи с несвоевременным проведением государственных закупок и утверждения нормативно-технических документов.
Еще 2,5 миллиона тенге выделялось на техническое обследование и реконструкцию учебного корпуса на 300 учащихся специализированной школы-интернат олимпийского резерва в городе Риддер. Эти средства были освоены в полном объеме. А вот строительство так и не завершилось. Потому как все работы были приостановлены в связи с возбуждением уголовного дела.
Есть в министерстве и собственный «виртуальный долгострой». Речь идет о создании информационной системы «Единый электронный архив документов» на которую было выделено 446,6 миллионов тенге. Деньги на 93 процента были благополучно освоены, но до настоящего времени система «Е-Архив» так и не была введена в промышленную эксплуатацию…
Вполне очевидно, что особое внимание ревизоров было уделено использованию средств, направленных на реализацию антикризисных мер.
Согласно данным Министерства финансов, на эти цели из всех источников с учетом скорректированного объема финансирования выделено 6,9 триллионов тенге.
В свою очередь, Счетным комитетом было указано на «отсутствие утвержденного правительством плана антикризисных мер с конкретными исполнителями, объемами и источниками финансирования, что в дальнейшем усложнило процесс мониторинга и контроля расходования выделенных средств как на центральном, так и на местном уровнях ввиду неоднозначного толкования участниками антикризисных мер и смешения их с текущими мероприятиями».
Кроме того, согласно выводам ревизоров, «по причине слабого мониторинга за исполнением антикризисных мероприятий на местах усматривались злоупотребления: увольнение работников с целью их последующего принятия в эти же организации, манипуляции с трудоустройством работников, факт осуществления трудовой деятельности которых не подтверждался обязательными пенсионными отчислениями, двойной учет трудоустроенных лиц.
Обеспечение режима чрезвычайного положения через проведение противоэпидемиологических и иных мероприятий, стимулирование лиц, вовлеченных в меры по борьбе с распространением и лечением COVID-19, социальную поддержку уязвимых категорий граждан сопровождалось непоследовательностью действий, поздним принятием нормативной базы для их реализации и низкой разъяснительной работой среди населения.
Что же до конкретных сумм финансовых нарушений, то они весьма внушительны: «По итогам мониторинга и аудита использования средств, направленных на реализацию антикризисных мер, Счетным комитетом совместно с ревизионными комиссиями выявлены нарушения в объеме 354,5 миллиардов тенге, из них финансовые нарушения – 37,6 миллиардов тенге, неэффективное планирование и использование средств – 316,9 миллиардов тенге»…
Ущербная политика покрывательства
Перечислять многочисленные факты нарушений финансовой дисциплины и прямых махинаций с государственными средствами описанных в отчете Счетного комитета можно было бы еще достаточно долго. В настоящее время над многими его пунктами работают «компетентные органы», которым были направлены материалы 31 аудиторской проверки. Но весьма показательно другое – благодушие к фактам недобросовестного отношения к выполнению чиновниками своих служебных обязанностей со стороны главного регулятора – Агентства по делам государственной службы.
(Кстати, если уж на то пошло, то и в самом агентстве было выявлено немало нарушений как нормативно-правового характера, так и непосредственно финансовой дисциплины, включая необоснованные выплаты денежных поощрений сотрудникам с неудовлетворительным результатом оценки их работы).
Но вот что касается принципов ответственности за совершенные правонарушения, то здесь у агентства вообще полное спокойствие и безмятежность. А точнее – самое настоящее укрывательство виновных. И соответствующие выводы на этот счет, пожалуй, стоит процитировать целиком:
«Не находит должной практической реализации принцип ответственности государственных служащих за совершение их непосредственными подчиненными коррупционных преступлений. За период с декабря 2019 года по октябрь 2020 года в 82% случаях, по которым состоялось решение суда по коррупционным преступлениям, агентством не приняты соответствующие меры по обеспечению реализации законодательных норм об отставке либо рассмотрению ответственности государственных служащих за совершение их непосредственными подчиненными коррупционных преступлений. Фактически за данный период по 65 лицам, совершившим коррупционные преступления, привлечено к дисциплинарной ответственности 134 лица. По 42 фактам меры дисциплинарного характера в отношении непосредственных руководителей не приняты в связи с истечением сроков привлечения к ответственности, неустановлением государственными органами связи между коррупционным преступлением, совершенным подчиненным и виной в неисполнении или ненадлежащем исполнении должностных обязанностей по предупреждению совершения коррупционных правонарушений. Этому способствует недостаточно эффективный мониторинг дисциплинарной практики, который проводится агентством исключительно на основании информации самих государственных органов. В результате, допускается истечение сроков привлечения к дисциплинарной ответственности административных государственных служащих и отставки политических государственных служащих, увод непосредственных руководителей от ответственности...»
На мой взгляд, это объясняет достаточно многое. Ведь не будь пресловутого принципа «своих не бросаем» (не хочется упоминать другую поговорку насчет «ворон-ворону…»), то благодаря степени персональной ответственности как исполнителей, так и их непосредственного начальства, мы бы не имели «в сухом остатке» колоссальную сумму в 570 миллиардов тенге выявленных нарушений и неэффективно освоенных средств казны. Суммы, которая увеличившись по сравнению с показателями 2019 года на 33,2%, достигла своего исторического максимума!
Так что, действительно, о каком «мультипликативном эффекте для смягчения последствий коронакризиса» можно говорить в таких условиях? Тут уже впору удивляться тому немногому, что периодически делается и даже иногда получается. Потому что, похоже, это происходит не «благодаря», а скорей «вопреки». И в том числе вопреки устоявшейся порочной практики сомнительного «хозяйствования».
