Есть ли пределы кредитного рынка Казахстана?

Коммерческие банки Казахстана уже давно находятся в режиме выживания и сокращающееся их количество – главное доказательство. Есть лидеры рынка, которые пока чувствуют себя комфортно, есть аутсайдеры, чьи финансовые и политические ресурсы ослабли с 2019 года, и они уже «едят с руки» у лидеров соревнования.

Банковский рынок – лишь отражение ситуации в экономике и наивно будет ожидать от банков, что они будут финансировать экономический рост страны, когда основные иностранные инвестиции идут в основном в недропользование, а уже которое правительство не может создать нормальных условий. Действительно странно мерить себя по стандартам ОЭСР, когда можно просто посчитать сколько инвестиций идут в нефть и сколько – в другой бизнес.

При этом немало БВУ в частных беседах высказывают недовольство чрезмерной активностью государства в кредитовании субъектов малого и среднего бизнеса.

Банковские экономисты считают, что имеет место эффект «crowding out», то есть вытеснение частных инвестиций государственными деньгами. Однако ни банки, ни АФК (Ассоциация финансистов Казахстана) не предпринимают действий, чтобы ограничить деятельность правительства в этой сфере. При всей мощи правительства – ни один премьер не устоит перед объединенным лобби банков.

И тут можно понять правительство, которое уверено в эффективности механизма фонда Даму по субсидированию процентной ставки, так и банки, которым правительство и платит эти субсидии за заемщиков.

Более того, банки сами заинтересованы в том, чтобы в программы правительственного, льготного финансирования попали бы и их долгосрочные клиенты.

Если мы согласимся, что экономический рост за вычетом недропользования, реальные доходы населения растут не так быстро, как хотелось бы населению и правительству – то значит кредитный рынок в каких-то нишах у нас стабилен и страдает от застоя.

Попробуем разобраться.

Наши банки зарабатывают деньги из трёх основных источников:

— кредитный портфель

— комиссионные по переводам

— операции с ценными бумагами

Операции с ценными бумагами в последнее время приносят банками едва ли 2-3% чистой прибыли. Основные игроки на рынке – это Минфин, который занимает деньги у ЕНПФ и частично у банков на пополнение госбюджета.

Комиссионные – это оплата за переводы, оплаты в магазинах, рассрочки (где банкам платят магазины). Гибридный рынок комиссионных доходов близко к идеальному освоили Халык и Kaspi, однако другим банкам, которые не имеют таких разветвленных сетей по стране и в мире – другим банкам особо надеяться не на что. Мы наблюдаем за запуском приложений и посмотрим как это повлияет на рынок в течение года.

Поэтому можно выдвинуть гипотезу, что более или менее серьёзные доходы банки могут получать в основном от кредитного портфеля. В свою очередь кредитный портфель можно разделить на кредиты физическим лицам и кредиты, которые банки выдают бизнесу, то есть корпоративные кредиты.

В последние годы, со снижением активности бизнеса и снижением реальных доходов населения, банки больше смотрят на розничные займы – потребительские, беззалоговые. Это хорошо видно в приведенной таблице – где удельная доля кредитов физлицам выросла с 43% от всего портфеля до 48%, почти половины.

Так как наша экономика с трудом создаёт рабочие места, бизнес выживает, а рост идёт в основном за счёт недропользования – можно сделать осторожное предположение, что размер кредитного портфеля, особенно в кредитовании физлиц, величина не резиновая, которая ограничена потенциалом зарплат.

При этом аргументы о том, что наш рынок недокредитован – неплохи лишь с точки зрения формальной логики. Экономический рост в той же России, чей кредитный рынок является референтным для наших исследователей – выше чем в Казахстане и не так сильно зависит от недропользования. Надо быть честным самим с собой и признать, что экономика Казахстана далеко не так диверсифицирована, как российская. Российский бизнес легче получает доступ к кредитам, быстрее адаптируется к рынку и давно уже ничего не ждет от своего правительства.

Поэтому комментируя приведенную таблицу, можно заметить, что с восстановлением кредитования – все больше банков возделывают розничный рынок.

Вообще, несмотря на то, что займы физлицам почти в два раза больше, можно сделать осторожное предположение, что наибольшие проблемы для банков по NPL показывают именно кредиты, выданные юрлицам. Формальная логика говорит, что заняв 1000 физическим лицам по 1,000,000 тенге (итого 1 млрд) по ставке где-то 20-25% годовых, риск банка более диверсифицирован, чем этот же миллиард (всего 2,35 млн долларов) дать «в одни руки» одной компании.

Даже главы микрофинансовых компаний говорят о том, что люди отдают лучше, чем МСБ.

Потребительские кредиты в прошлом году заняли высоту в 10 млрд долларов и теперь немного (где-то +1 млрд долларов) растут в этом году. За первые два квартала 2021 года, эти займы выросли до 5,145 млрд тенге

Можно сделать осторожный прогноз, что в какой-то момент, потребительские займы должны занять горизонт в 5,5-6 трлн тенге и колебаться на 2-3% вверх и вниз, потому что кредитование идет «револьверно»: сколько-то людей возьмет кредит и они придут на смену тем, кто погасил кредит.

Можно предположить, и это чисто гипотеза, что объем потребительских кредитов имеет реальный «здоровый потолок». Например, еще раз, НАПРИМЕР, 25–30% от суммы годовых зарплат половины населения. При размере экономически активного населения в 10 млн человек и средней зарплате по стране в 250 тыс. тенге, здоровый потолок рынка потребительских кредитов может быть 4,5 трлн тенге.

Высота в 5,5–6 трлн тенге может быть занята только с ростом благосостояния населения. А если рост до этих высот произойдет в 1–2-летнем горизонте, можно предположить «потребпузырь», который рано или поздно «выстрелит». И выстрел этот будет в сами банки. Это очевидно видно и банкам, потому что самый активный в потребительских займах банк Kaspi – диверсифицировался в гибридную модель, а не менее активный в розничном сегменте Халык – кредитует крупный бизнес и, вероятно, банки помельче – хеджируя риски.

Методологически, «здоровый потолок» обуславливается возможностью выплачивать кредиты без вреда для семейного бюджета и без нарастания чрезмерных рисков как в финансовой системе, так и во внутренней политике.

Вообще, приведенная схема только по потребительским займам достаточно упрощена, потому что в уравнение надо уложить и ежемесячные ипотечные платежи у нескольких сотен тысяч семей. Кроме того, в схеме невозможно учесть растущие теневые структуры, которые готовы дать без проверки малые суммы. Однако с учетом ежедневных нескольких тысяч обращений – это значительные суммы.

Поэтому, пусть рискуя ошибиться – можно сделать вывод, что нынешний рынок розничных кредитов достиг потолка. А значит, если банки будут дальше напирать на розницу – это создаёт риски создания кредитного пузыря. Обычно регулятор видит такие вещи и предлагает банкам «сбавить обороты». Но сейчас сложилась непростая ситуация в экономике, и какая-то часть потребительских займов маскирует бедность, в которую мы сползаем.