Кто покровительствует майнерам и что стоит за блэкаутами?

Энергосистема Казахстана остро нуждается в реформировании и строительстве АЭС, считает общественный деятель, экономист Петр Своик.

Блэкаут – тревожный симптом

– Петр Владимирович, как бы вы охарактеризовали текущую ситуацию в энергетике страны?

– Лучше всего ситуацию охарактеризовал блэкаут 25 января. Давайте разберемся, что произошло. В Узбекистане на Сырдарьинской ГРЭС выпал существенный объем генерации, после этого на расстоянии две с лишним тысячи километров, между Карагандой и Алматы отключилась соединительная линия. Вслед за этим отключением посыпались и другие линии, соединяющие север и юг Казахстана, а затем начал секционировано распадаться на части сам юг. Выделились на изолированную работу Алматинский, Таразский, Шымкентский энергоузлы, то же самое случилось в Кыргызстане и Узбекистане. То есть рассыпалось все.

– В чем причина такой аварии?

– Первая причина – тотальный дефицит, как генерации, так и соединительных линий на нашем юге, в Кыргызстане и Узбекистане. Вторая причина заключается в том, что фактически единую энергосистему разобрали на куски. Есть казахский кусок, есть кыргызский и узбекский, и каждый защищает свой, в том числе автоматикой. Поэтому наша часть не смогла сработать правильным образом, поскольку настроена – равно как кыргызская и узбекская – на защиту от отключения собственной генерации, и не настроена на защиту от отключения чужой. А эта чужая генерация чужая политически, административно и финансово, но с точки зрения железа, она своя. Единую энергосистему растащили на суверенные куски.

Нужно строить АЭС?

– Возможно как-то изменить сложившееся положение?

– Для преодоления дефицита нужно строить новые электростанции, новые линии электропередач. Если брать именно Казахстан, то новая электростанция нужна в районе Балхаша. Сейчас юг и север хоть и соединены, но мощностей недостаточно, линии перегружены. Весь юг тотально энергодефицитен. У севера есть некоторый запас, но главное, север может тащить энергию из России. На самом деле, казахстанский север энергосистемы – это юг российской энергосистемы. То есть север может перекидывать энергию на дефицитный юг Казахстана, но чем больше перекидываешь, тем больше загружены соединительные линии. В энергетику нужно вкладываться. Вкладываться в целом и сосредоточить усилия непосредственно на юге, на соединительных станциях между севером и югом, конкретно на Балхаше.

Еще коммунисты запланировали там Южно-Казахстанскую ГРЭС. Ее начали строить, сейчас ездят блогеры, показывают полную разруху, заброшенный поселок. Однако надо еще показать современную, высокоэффективную подстанцию Южно-Казахстанской ГРЭС, она великолепно работает и очень полезна. Но это подстанция, она полезна при переключениях, но нет подпорного моста, который бы добавлял мощностей на южном направлении.

– Необходимо вернуться к советским проектам?

– Коммунисты планировали строить угольную электростанцию. Был утвержден полный комплект документации, потрачено энное количество миллионов долларов на подготовительные работы, а потом все умерло. Почему? В том числе и девочка Грета Тунберг запретила. Мы подписали Парижское соглашение, ввели квоты и прочее, то есть мощную электростанцию на угле строить уже не получается. На чем же тогда? Вот и ответ на вопрос об атомной электростанции. Да, на Балхаше Казахстану нужна крупная, подпорная, системосвязывающая электростанция. На чем ее строить? На угле нельзя, на солнце и ветре такую мощность не вытянешь ни при каких условиях. Что же остается?

За майнеров надо держаться

– Какова, на ваш взгляд, роль майнеров в дефиците энергии?

– Физически майнеры, конечно, стали катализатором усугубления дефицита электроэнергии. Последние годы в Казахстане потребление электроэнергии благополучно росло на три процента в год, а в последнюю пару лет выросло на семь процентов. В основном это произошло за счет майнеров. Можно их винить, а можно отметить тот факт, что подключение к энергосети очень подробно регламентируется массой законодательных актов, начиная от закона об электроэнергетике и заканчивая кучей подзаконных инструкций и положений. В зависимости от масштабов, чтобы подключиться к сети, нужно либо согласовать это с КЕГОК, в качестве системного оператора, либо с местной электросетью. Иначе не выйдет, даже если ты подключаешь частный дом.

То есть вопрос о том, почему выросла нагрузка, можно адресовать майнерам, а можно системному оператору – как он такое допустил? Есть майнеры «белые», хотя они все равно «серые», поскольку не облагаются налогом, а налог в один тенге на киловатт-час – это не налог, а подарок. Но объем получаемой энергии любого серьезного майнера, сидящего на самых крупных электростанциях, в частности, в Экибастузе, равен его весу в политической системе Казахстана.

– Просматривается связь с высокопоставленными чиновниками?

– Можно уверенно говорить, что серьезные майнеры – это никакие не иностранцы и не случайные люди, это крупные чиновники, разумеется, опосредованно. Можно их поискать в Мажилисе, можно их поискать в Сенате. Тут кроется ответ на вопрос: кто довел до такой ситуации?

Но совершенно другой вопрос: нужен ли майнинг? Прежде всего, надо спросить, а почему вдруг майнинг со всего мира устремился в Казахстан? У нас одна из самых дешевых в мире и получаемая в достаточных объемах электроэнергия. Нужно ли нам запрещать и искоренять майнеров? В целом майнинг – подарок для энергетики и экономики республики. Это мощное и устойчивое потребление, находящееся вблизи центров генерации, мечта энергетика. Помимо прочего, с майнером можно договориться, чтобы в часы ночного «провала» он активно забирал объем, а в часы вечерних максимумов притормаживал. Кроме великолепного, выгодного потребителя, он еще является хорошим регулятором в энергосистеме.

– То есть майнинг полезен, но на других условиях?

– Майнинг нужно на руках носить, но при условии, что они будут платить не издевательские гроши, а серьезные налоги и хороший тариф энергетикам. И будут производить продукцию не для неизвестно какого биткоина, а нормальную цифровую валюту. Тем более, что правительство только и талдычит о цифровизации. Так и делайте эту цифровизацию на основе казахского цивилизованного майнинга.

Модернизация энергетики отразится на тарифах

– Как можно реформировать фонд «Самрук-Казына» в контексте управления энергетикой, задействуя его структуры – «Самрук-Энерго», КЕГОК и другие?

– Незадолго перед январской аварией КЕГОК презентовал энергобаланс до 2035 года, разработку которого президент Токаев поручил правительству. Согласно этому балансу, до 2035 года мы должны для поддержания мощностей потратить около 42 млрд. долларов. Если перевести сумму в тенге и экстраполировать в тариф, то это составит примерно 9 тенге на киловатт-час по всему Казахстану, начиная с 1 января текущего года. То есть, если мы сейчас набросим на тариф 9 тенге, то тогда успеем к указанному сроку покрыть запланированные мощности.

– А увеличение тарифа автоматически ведет к социальной напряженности.

– Давайте зададимся вопросом: есть ли у потребителей возможности спокойно доплачивать лишнюю сумму? Наверное, вполне могут начаться протестные акции без всякого участия организаторов. А есть ли у правительства, в частности, у «Самрук-Казыны» и у «Самрук-Энерго», как подразделения фонда, средства для таких мощных энергетических преобразований без нагрузки на тариф? Таких средств нет.

Если спросить у «Самрук-Энерго», что они собираются делать, они в лучшем случае ответят – брать кредит. Но отдавать такой заем придется рядовым потребителям, нам с вами. Причем отдавать уже не 9 тенге с киловатт-часа, а гораздо больше. Плюс коммерческий процент, плюс все наши «кривые» схемы. Само собой разумеется, что нужно реформировать весь «Самрук-Казыну», распускать, раздавать компании по профильным министерствам. Для начала необходимо подвести «Самрук-Энерго» под Минэнерго. А дальше уже всерьез решать вопрос, где в стране взять ресурсы для инвестирования энергетики. Эти ресурсы должны быть изысканы не с упованием на неких иностранных инвесторов.

– С целью отстоять национальные интересы?

– Любой иностранный вклад в энергосистему означает вытаскивание всех вложенных средств, а также вытаскивание коммерческой прибыли, инвестор же не благотворительностью придет заниматься. Инвестировать в национальную энергетику за счет иностранных средств – это национальное преступление. А где правительство найдет внутренний ресурс? Сегодня ответов нет. Что правительство сделало для того, чтобы повысить платежеспособность потребителей? Чтобы для них несколько добавочных тенге не становились тяжким бременем?

Блэкауты будут повторяться

– Что ждет казахстанскую энергетику, если структурные реформы не будут проведены?

– Инфраструктура ЖКХ, водного, теплового, газового и прочего снабжения – это штука чрезвычайно капиталоемкая, но и чрезвычайно инерционная. Можно прожить десять и даже двадцать лет, но если не вкладывать в эти системы средства, то потом обнаружится, что деньгами уже дело не поправишь. Мы очень долго эксплуатировали систему электроэнергетики, использовали на износ, и сейчас она подошла к тому, что начинает сыпаться, причем в международном масштабе. Узбекская авария отключила наши сети и под раздачу попал еще и Кыргызстан. Не обязательно блэкауты будут повторяться каждый месяц, возможно, в следующий раз «стукнет» через год или два, если повезет. Нужно помнить, что аварий таких масштабов, как январская, не было в истории – и советской, и современной. Следовательно – началось. С какой частотой будут повторяться блэкауты, пока неизвестно, но учащаться будут точно. По всей видимости, эту проблему признают, когда уже станет поздно.