Подсчитали – прослезились
Деятельность Счетного комитета становится более закрытой из-за обилия вскрываемого негатива?
Однако, в тексте есть и некоторые любопытные нюансы, например, оценка эффективности функционирования ревизионных комиссий на местах. К слову, деятельность этих областных и городских ревкомов мы обозревали в прошлом месяце в серии публикаций. Здесь Наталья Николаевна тоже разделила свой анализ на две условные части. Для начала, она поразмышляла о самой системе встроенности этих органов в общую структуру госуправления: «Во-первых, надо сказать, что ревизионные комиссии (а их сейчас 17) у нас выпали из системы госуправления, они сейчас никому не подотчетны и не подконтрольны, у маслихатов их забрали. В систему местных исполнительных органов они не включены. И это правильно. Вертикали с центром у них тоже нет. Получается, они существуют сами по себе».
Затем сдержанно похвалила эти «неподотчетные» и «неподконтрольные» органы за некоторое повышение работоспособности: «Сегодня деятельность ревкомов эффективнее, чем, скажем, три года назад».
С этим действительно трудно поспорить хотя бы потому, что если раньше, по ее словам, они «работали, как умели, каждый по-своему. Фактически не проводился аудит эффективности, который является ключевым для органов внешнего госаудита», то теперь, у них хотя бы появилась единая методология.
Так что, наверное, пора задуматься и об улучшении профессиональных навыков: «При этом все – и депутаты, и эксперты, и мы сходимся в одном: необходимо повышать роль ревизионных комиссий… А для этого необходимо повышение квалификации государственных аудиторов».
В целом, можно надеется на то, что после недавнего увеличения заработной платы на 70 процентов члены местных ревизионных комиссий более активно начнут получать недостающим им знания (в том числе и по международной программе британского Сертифицированного института государственных финансов и бухгалтерского учета CIPFA). А затем еще более успешно применять эти знания на практике, выводя на чистую воду недобросовестных пользователей местного бюджета и государственных программ разного уровня. При этом допускаемых ими ошибок, возможно, будет меньше, а степень открытости выше.
Что же касается самого Счетного комитета, точнее его степени открытости, то, как выяснилось, с этим до сих пор существует небольшая загвоздка. Напомню, что в конце декабря прошлого года в ходе второго заседания Национального совета общественного доверия президент Касым-Жомарт Токаев сообщил о том, что деятельность Счетного комитета должна быть полностью прозрачной и доступной для ознакомления всех желающих.
– Счетный комитет на системной основе введет большую и значимую работу по выявлению финансовых нарушений и неэффективного использования бюджетных средств, — подчеркнул тогда глава государства. – Однако до сих пор результаты его работы, к сожалению, не были достоянием широкой общественности. Я принял решение о том, что начиная с января следующего года Счетный комитет начнет публикацию основных результатов своих аудиторских мероприятий по проверяемым госорганам и организациям…
С тех пор прошел почти год, а массовых публикаций отчетов так и не последовало, скорее даже наоборот, несколько уменьшилось по сравнению с предыдущими годами. И как выяснилось в ходе интервью, дело тут даже не в карантинных мероприятиях (на которые некоторые чиновники обычно списывают какие-то недоделки текущего года), а в принципиальном нежелании самого председателя СК придавать эти документы широкой огласке:
– Почему Счетный комитет практически перестал публиковать информацию об итогах аудитов на своем официальном сайте? Только на ваших отчетах в Парламенте понимаешь, какая большая и разноплановая проводится работа.
– Да потому, что, к нашему большому сожалению, средства массовой информации даже из пресс-релизов вырывают исключительно негативные или, как они сами говорят, жареные факты, и публикуют только их. Еще хуже, если журналист, не имеющий ни экономического, ни финансового образования, начинает эти факты интерпретировать. Тут уж от реальной ситуации вообще мало что остается. Мы готовы активно работать со средствами массовой информации, которые будут представлять обществу объективную, а не вырванную из контекста информацию…
В итоге ситуация получилась несколько странная. Вообще-то, публикация отчетов была объявлена обязательной согласно решению президента, при этом, указывать журналистам на то, что именно для них должно быть интересным, а что нет – в этом самом решении отнюдь не говорилось. Так что, позиция Натальи Годуновой невольно заставляет вспомнить забавную дискуссию, возникшую в феврале 2019 года на одном из круглых столов, проведенных в стенах Сената парламента. Тогда, директор Конгресса молодежи Казахстана Тохтар Болысов сначала раскритиковал отечественные масс-медиа за то, что те «публикуют готовые пресс-релизы», а затем внезапно предложил «снизить количество негативной информации в СМИ до тридцати процентов, больше сосредотачиваясь на позитивной. Данные меры заставят новостные порталы быть в постоянном поиске положительного контента…». Эта идея тогда шибко понравилась вице-министру информации и коммуникаций Нургуль Мауберлиновой, которая даже сообщила о том, что «министерство уже проводит работу с редакторами и руководителями СМИ по уменьшению негативного контента». В дальнейшем все это получило широкую огласку и, как следствие, закончилось оправданиями тогдашнего министра информации Даурена Абаева. Глава ведомства сообщил, что его подчиненную не так поняли; речь шла лишь о незаконных публикациях деструктивного характера, а определять долю «позитивчика» и урезать критику никто СМИ обязывать не будет. Как, впрочем, и навязывать министерскую точку зрения, на что стоит обращать внимание, а на что нет…
Поэтому, наверное, было бы логичным, если руководство СК без каких-либо оговорок все же выполнило бы распоряжение президента страны и приступило к оперативной и полной публикации своих документов. А уж то, что те или иные СМИ сочтут нужным публиковать и анализировать (безусловно, не перевирая цифры и факты), это уже дело самих редакций.
Так что, да простит меня госпожа Годунова, но и в этом материале я буду останавливаться лишь на тех моментах, которые на мой субъективный взгляд будут представлять интерес для читателя. И так как на самом портале СК информация, к сожалению, представлена весьма скудно, то использоваться будут все остальные открытые источники.
Начнем, пожалуй, с главного события в ежегодной работе Счетного комитета, а именно – с заключения СК об итогах исполнения республиканского бюджета за 2019 год. Причем, в хронологической последовательности его прохождения перед последующим утверждением, и подробным рассказом о непосредственных деталях обсуждения (как мы убедимся чуть позже, это весьма важно).
Итак, 26 мая этого года заключение Счетного комитета к Отчету правительства РК об исполнении республиканского бюджета за 2019 год было презентовано президенту страну Касым-Жомарту Токаеву. Согласно краткой справке, опубликованной в те дни в республиканских СМИ, сложившаяся ситуация вызвала у работавших над этим документом специалистов достаточно критическую оценку:
«Исполнение республиканского бюджета осуществлялось в условиях стабильной макроэкономической ситуации и умеренных темпов роста экономики… Несмотря на это, недостаточно эффективная политика по развитию перерабатывающих отраслей экономики не позволяет Казахстану добиться тенденции снижения нефтяной зависимости. Кардинальных сдвигов в структуре экономики за отчетный период не наблюдалось… Как и прежде, отсутствует представление по развитию приоритетных направлений экономики. Прогнозы развития отраслей составлены без учета взаимного влияния одних отраслей на другие, что не позволяет сформировать эффективную отраслевую структуру национальной экономики. Не определены драйверы роста, которые способны дать мультипликативный эффект на увеличение объемов ВВП, обеспечив комплексный характер развития всей национальной экономики».
Была проанализирована и социальная составляющая: «Рост цен на продовольственные товары в 2019 году отразился на увеличении их доли в структуре денежных расходов населения до 49,9%. Тогда как в развитых странах этот показатель в пределах 10%. Фактически наблюдается «проедание» доходов и отсутствие возможности у населения в повышении уровня своих сбережений как одного из факторов поступательного развития экономики».
И наконец – «Значительный темп роста и доминирование текущих расходов в республиканском бюджете над бюджетом развития все больше усиливает макроэкономическое разбалансирование, усугубляющееся в условиях циклического снижения цен на нефть. Это существенный риск в устойчивости баланса государственных доходов и расходов, снижения уровня жизни населения».
Что немаловажно, в документе был предложен целый ряд необходимых мер по выправлению ситуации, среди которых, можно отметить реформу фискальной политики, пересмотр механизмов государственной помощи бизнесу, расширение налоговой базы путем отмены неэффективных налоговых льгот и улучшения администрирования налогов. Кроме того, предлагалось провести некоторые институциональные реформы с целью снизить зависимость экономики от нефтегазового сектора, сократить долю государственного сектора, более экономно расходовать резервы Нацфонда, то есть, вернуться к стратегии накопления капитала для будущих поколений...
После того, как с заключением Счетного комитета ознакомился глава государства, настала очередь депутатов нижней палаты парламента.
Десятого июня состоялось пленарное заседание мажилиса, на котором были рассмотрены отчеты правительства и Счетного комитета об исполнении республиканского бюджета. И судя по последующим публикациям, услышанная информация народных избранников неприятно озадачила.
Вот фрагмент из сообщения об этом мероприятии, опубликованном на портале мажилиса: «Кардинального изменения, прежде всего, требует ситуация с нерациональным расходованием бюджета. Анализ результатов аудиторских мероприятий за 2019 год показал, что практически по всем ключевым показателям существенно увеличилось количество нарушений. А сумма неэффективно использованных средств республиканского бюджета увеличилась в три раза».
Была приведена и сводная статистика, озвученная председателем Мажилиса Нурланом Нигматулиным: «По отчету Счетного комитета, если в 2015 году неэффективно было использовано 59 миллиардов тенге государственных средств, то в 2016 году – 268 миллиардов тенге, а в 2017 году, опять же по отчёту Счетного комитета, сумма неэффективно использованных средств государственного бюджета составила уже 508 миллиардов тенге».
Весьма показательные цифры огласила и сама председатель СК Наталья Годунова: «За 2019 год неэффективно использовано немногим менее 428 миллиардов тенге – в три раза больше предыдущего года. Очень важным считаем пересмотр организации исполнения самого бюджета. Процесс должен быть максимально транспарентен и оцифрован. В противном случае неэффективные затраты будут расти. А работа над ошибками и своевременная корректировка недостаточно результативных экономических решений и вовсе не будут проводиться…»
Внимательно заслушав всех докладчиков, мажилисмены заявили о «необходимости смещения акцентов в работе государственных органов».
«Каждый вложенный тиын должен эффективно работать на экономику. Сегодня мало просто осваивать бюджетные средства, важно и как достигаются эти показатели. Важно, прежде всего, достигать конечных результатов. Надо сказать, что экономическому блоку Правительства, видимо, предстоит большая работа в этом направлении», – подытожил председатель Нурлан Нигматулин.
После чего было решено передать отчеты по исполнению бюджета на рассмотрение Сената.
Заседание верхней палаты парламента, посвященное обсуждению бюджетных итогов, состоялось 18 июня. Если обратится к стенограмме, то и там депутатам были озвучены некоторые весьма нелицеприятные итоги финансово-хозяйственной деятельности.
«В стране накопилось много начатых, но незавершенных по различным причинам проектов, при этом на их завершение требуются дополнительные средства. Вместе с акиматами мы насчитали 43 таких проекта общей стоимостью 52 млрд тенге. Затраты понесены уже больше, чем на половину, а их завершение даже и не прогнозируется. По отдельным проектам сроки затянуты свыше 5 лет. На них нужны дополнительные ресурсы. А в регионах их нет», – сообщила в своем докладе Наталья Годунова.
Кроме того, согласно озвученным ей данным, средства нужны на корректировку неактуальной ПСД и компенсацию стоимости удорожания.
«Данные факты противоречат поручениям Главы государства по приоритетному финансированию проектов, обладающих максимальным социально-экономическим эффектом. По оценкам Счетного комитета при 100% исполнении республиканского бюджета не достигнуто 9% прямых и 16% конечных результатов. Если индикаторы спланированы правильно, как говорят сами министерства, возникает другой вопрос – «где деньги?»
Не очень много оптимизма прозвучало и в оценке итогов развития других сфер: «Снижения нефтяной зависимости не достигнуто. На протяжении 10 лет доля обрабатывающего сектора не превышает 11%. В структуре экспорта минеральные продукты составляют 70%. Реальные доходы населения возросли на 5,5%. Однако, в расходах населения до 50% увеличилась доля продовольственных товаров. При этом растут кредиты населения в банках. В 2019 году рост потребительских кредитов опережал рост номинальных доходов населения почти на 15%. Несмотря на значительную поддержку со стороны государства, за последние пять лет отмечается снижение роли банковского сектора в экономике. Его активы к ВВП снизились с 60% в 2015 году до 40% по итогам прошлого. Ссудный портфель банков страны к ВВП уменьшился почти вдвое. Продолжают расти проблемные займы. Доступных и «длинных» денег для бизнеса как не было, так и нет. Сколько их нужно бизнесу тоже никто не считал. Уровень монетизации продолжает снижаться. По итогам 2019 года – 31%. Тогда как еще в 2016 году он составлял 42%. Для сравнения уровень монетизации в мире составляет в среднем 122%… В доходной части бюджета качественно мало что изменилось. В структуре налоговых поступлений продолжает сокращаться доля основного системообразующего налога – КПН. В 2019 году она составляла уже менее 30%. Такая негативная тенденция напрямую отражает состояние бизнеса… Выводы неутешительные. Общий мультипликативный эффект оценен на среднем уровне при значительном потенциале роста. Один тенге инвестиций в основной капитал принес выпуск продукции в среднем в размере 90 тиын (0,62 тенге до 1,16 тенге). Всемирный банк посчитал мультипликатор бюджетных расходов (то есть агрегированный показатель), который по Казахстану еще в 2015 году оценивался на уровне 0,2-0,3 значений. То есть на каждый потраченный бюджетный доллар возвращается в качестве реального эффекта только 20-30 центов. Это вдвое ниже развивающихся стран, где данный показатель достигает 0,6… Хуже всего, что большинство создаваемых у нас рабочих мест – временные».
Особо были отмечены факторы, препятствующие повышению уровня отдачи от госпрограмм, которые были разложены буквально по пунктам:
«1. Планирование расходов республиканского бюджета на текущие мероприятия, характеризующие повседневную деятельность в сфере государственного управления, что не способствует генерированию проектов в базовых и прорывных направлениях экономики с высокой добавленной стоимостью.
2. Многочисленные корректировки и отсутствие преемственности в реализации мер государственной поддержки.
3. Отсутствие правильной расстановки приоритетов развития, что в условиях ограниченности финансовых ресурсов влечет сокращение плановых значений целевых индикаторов, показателей результатов в зависимости от бюджетных возможностей.
4. Закрепление в качестве индикаторов основных макроэкономических показателей страны (рост ВВП, снижение безработицы, рост несырьевого сектора экономики, несырьевого экспорта), влияние на которые имеют как внешние, так и внутренние факторы, не вытекающие из программного документа».
В общем, сенаторам тоже было предложено немало пищи для невеселых размышлений. Правда, как выяснилось, времени для этих самых размышлений у них оставалось весьма немного, так как уже через четыре дня, 22 июня было созвано совместное заседание обеих палат парламента, посвященное обсуждению и последующему утверждению бюджетного отчета. Со стороны правительства документ представлял исполняющий обязанности министра финансов Берик Шолпанкулов, а заключение Счетного комитета озвучил и.о. председателя комитета Ардак Тенгебаев. (Непосредственно министр финансов Ерлан Жамаубаев и председатель СК Наталья Годунова, очевидно, имели уважительные причины для своего отсутствия на этом представительном и важном мероприятии).
Впрочем, если судить по коммюнике, опубликованному на сайте парламента, то на самом деле без присутствия первых руководителей ведомств вполне можно было обойтись. Практически никакие ранее озвученные критические замечания больше не вспоминались, и процедура заслушивания и утверждения бюджетного отчета прошла быстро, четко и что называется – «без сучка и задоринки»:
«Исполняющий обязанности министра финансов Берик Шолпанкулов отметил достаточно благоприятную макроэкономическую ситуацию, которая сложилась в 2019 году. Среди приоритетных направлений Правительства названо расширение мер по обеспечению занятости, поддержке многодетных семей и молодежи, а также развитию малого и среднего бизнеса. Поступления в республиканский бюджет составили 10,7 трлн тенге, или исполнено на 100,6%. Рост налоговых поступлений по итогам 2019 года в сравнении с 2018 годом составил 1,3 трлн тенге (исполнено на 122%). Расходы республиканского бюджета исполнены на 99,9% и составили 12 трлн тенге.
Исполняющий обязанности председателя Счетного комитета Ардак Тенгебаев отметил, что отчет правительства за 2019 год исполнен в полном объеме. А. Тенгебаев проинформировал о том, что Счетный комитет совместно с правительством приступил к решению качественно других вопросов, которые позволят обеспечить не просто своевременное освоение, но и результативное расходование государственных ресурсов. Прежде всего это совершенствование бюджетного процесса и методологии оценки влияния вложенных средств на достижение общенациональных целей.
По итогам рассмотрения парламент утвердил отчеты Счетного комитета и правительства об исполнении республиканского бюджета за 2019 год».
Собственно все. Из серии – «Слушали – постановили». Или как вариант – «Проехали – забыли».
Или все-таки – «Не проехали, и не забыли?»
В этой связи становится весьма интересно, насколько заключение Счетного комитета к правительственному бюджетному отчету является документом, обязательным к последующему изучению всеми заинтересованными структурами исполнительной власти? И будет ли правительство на основе полученных нелицеприятных данных делать работу над своими ошибками?
Тем более, что в конце января на расширенном заседании правительства президент Касым-Жомарт Токаев сообщил о создании в стране Центра анализа и мониторинга социально-экономических реформ. А заодно заявил о необходимости «перезагрузки подходов правительства к достижению стратегических целей» и разработке «нового экономического курса, который даст четкое видение ключевых проблем и методов их решения».
Вполне возможно, что немало полезного для решения поставленных задач можно было бы почерпнуть именно из отчетов контролирующих органов в целом, и Счетного комитета в частности. Ведь как мы могли убедиться, в отношении нюансов исполнения того же бюджета страны сотрудниками СК был не только проведен весьма обстоятельный анализ, но и выработаны многие конкретные предложения. Так что, теперь было бы лишь желание все это не только услышать, но и принять в работу. А не удовлетвориться после всей массы оглашенных нарушений, недостатков и серьезных системных проблем, формальным единогласным утверждением бюджета – 2019, «как исполненного на 99,9 процентов»...
Безусловно, только лишь работой над бюджетным заключением деятельность Счетного комитета в этом году не ограничилась и, несмотря на общую скудность представляемой им официальной информации, тем не менее, известно, что его сотрудниками были проведены немало интересных аудиторских проверок. На некоторых из них, явно стоит остановиться чуть подробнее.
(Продолжение следует)
