Как влияет государственное налоговое администрирование и кредитная политика банков на бизнес-климат
Как показывает мировой опыт, развитие экономики, привлечение инвестиций и общий бизнес-климат напрямую связаны с системой налогообложения применяемой в том или ином государстве.
И от того, насколько эта система эффективна и гибка, зависит практически весь ход экономических процессов, протекающих в стране, и свидетельствует либо о стремлении властей стимулировать работу бизнеса и предоставлять предпринимателям максимально комфортные условия с целью их дальнейшего роста (и как следствие – увеличения выплачиваемых ими налоговых отчислений), либо – в погоне за сиюминутной выгодой ужесточать налоговый режим, достигая таким образом увеличения разовых платежей в казну, но теряя долгосрочный потенциал для дальнейшего бизнес-прогресса.
Если говорить о налоговом стимулировании, то здесь, безусловно, важны различные налоговые льготы, то есть уменьшение налогового обязательства для определенных категорий налогоплательщиков. Это может быть понижением налоговой ставки, упрощение порядка уплаты налогов (инвестиционные налоговые скидки, инвестиционные налоговые кредиты, специальные налоговые режимы и другие инструменты, применяемые к различным формам хозяйствующих субъектов). Безусловно, эта «палка о двух концах», так как любые налоговые льготы уменьшают сумму налоговых платежей и, в конечном счете, приводят к реальным потерям доходной части бюджета (об этом более подробно поговорим чуть позже).
Поэтому неудивительно, что налоговые льготы во всем мире являются самым нестабильным элементом налоговой системы. Их состав постоянно изменяется, дополняется, пересматривается порядок их применения. Из-за этого на сегодняшний день в мире до сих пор не существует единой общепризнанной методики анализа эффективности налогообложения с точки зрения применения тех или иных льгот. Проще говоря, при составлении рейтингов комфортности бизнеса разных странах многие налоговые льготы не берутся в расчет, в связи с их краткосрочностью или узкой направленностью. Наиболее ярким примером этого может служить прошлый 2020 год, когда стремясь снизить развитие кризисных явлений, власти практически всех стран периодически вводили различные формы разовых налоговых послаблений, не зафиксированных в общем налоговом законодательстве страны и действовавшие на основании распоряжений центральных и местных властей. Так что ждать какого-то репрезентативного анализа комфортности бизнеса по данным 2020 года, скорей всего, не придется, так как форс-мажорные условия, в которые поставила пандемия короновируса как сам бизнес, так и систему государственного управления в целом, во многом поломал привычные схемы и внес существенные коррективы во все существующие расчеты.
Пока нет предпосылок для особого оптимизма и в нынешнем году. На сегодняшний день лишь ориентировочно рассчитываются индексы деловой активности, которые в принципе не отражают общее положение с бизнес-климатом как таковым, и уж тем более – с инвестиционной привлекательностью государства в перспективе.
Таким образом, о положении дел в той или иной державе можно судить лишь по последним исследованиям «мирного», то есть – допандемийного периода, увидевшим свет в 2019 году.
Эффективность налоговой политики с разбивкой по странам и континентам можно найти в исследованиях «Doing Business» или «Рейтинг комфортности» (кстати, очень уважаемого казахстанскими чиновниками, которые чаще всего ссылаются именно на его данные, а также, по их словам, ориентируют на него законодательную деятельность).
Исследование «Doing Business» почти два десятка лет проводится под эгидой Всемирного банка и Международной финансовой корпорации и производится на основе сопоставления мнений участвующих в опросе экспертов Всемирного банка предпринимателей с фактически проводимыми правительствами стран реформами. Кроме анализа в этих материалах указываются причины, препятствующие развитию предпринимательства и рекомендации к их преодолению. В том числе путем пересмотра нормативных актов, регулирующих деятельность малого и среднего бизнеса, и их правоприменительного порядка. В числе ключевых пунктов, попадающих под мониторинг, традиционно присутствует налогообложение (качество налогового администрирования, включая сложность и длительность бюрократических процессов).
Участвующие в составлении документа аналитики также подсчитывают общий объем всех налогов и отчислений, которые должно выплатить предприятие средних размеров за год, а так же обращают внимание на кредитную политику. Здесь важна степень доступности получения кредитов (а заодно учитываются права заемщиков и кредиторов по обеспеченным сделкам, а также обмен кредитной информацией между организациями кредитного рынка).
К недостаткам «Doing Business» многие эксперты относят то обстоятельство, что оно не учитывает экономическое состояние и структуру финансовой системы исследуемых стран, а сам рейтинг страны формируется лишь по одному городу – крупнейшему деловому центру. Например, в Казахстане был выбран Алматы, что, по мнению критиков, абсолютно не отражает ситуацию в других регионах и, соответственно, в стране в целом (это же, кстати, касается и США, где оценка производится исключительно по Нью-Йорку).
В общем, как бы там ни было, но, по мнению авторов «Doing Business», в 2019 году Казахстан поднялся сразу на три позиции и занял 25-е место в общем «бизнес-комфорте». Характерно, что рост показателей Казахстана происходил практически ежегодно. Так, в докладе 2018 года республика занимала 28-ю строчку, а 2017-го – 36-ю. Безусловно, это обстоятельство очень нравилось официальным лицам нашей державы, которые с удовольствием приводили эти цифры (при этом старательно опуская имеющуюся в исследовании ремарку о том, что по двум из десяти измеряемых индикаторов Казахстан провел реформы, усложняющие ведение бизнеса). И как неизменно подчеркивали скептики – рост казахстанских показателей в чем-то произошел лишь потому, что у целого ряда других государств дело обстояло еще хуже…
Есть и другие, альтернативные исследования. В частности, ежегодно целый ряд международных исследовательских институтов проводит изыскания в области функционирования систем налогообложения стран мира. Например, тот же Всемирный банк совместно с аудиторской компанией «Pricewaterhouse Coopers» составляет рейтинг налоговых систем стран мира в рамках проекта «Paying Taxes». Международный фонд «Heritage Foundation» совместно с американским изданием «The Wall Street Journal» публикует свое регулярное исследование – «Индекс экономической свободы». Периодическую статистику по ставкам подоходного налога стран мира дает аналитический ресурс «Trading Economics». И наконец, финансовая система стран мира в целом и налоговая политика в частности входят в исследование индекса конкурентоспособности Всемирного экономического форума.
Таким образом, пытаясь сравнить и оценить эффективность казахстанской системы налогообложения и кредитной политики наиболее крупных банков, необходимо опираться практически на все эти источники. Ну а в качестве объектов для сравнения, произвольно возьмем небольшую группу государств, с которыми у РК за десятилетия независимости сложились устойчивые партнерские взаимоотношения – Российскую Федерацию, США, Китайскую Народную республику, Германию (как экономического лидера Евросоюза), Узбекистан (как одного из ближайших соседей во Центральной Азии) и Украину, как страну, в последнее время находящуюся в стадии буквально перманентного реформирования.
Что же до самих налогов, то, в первую очередь, вызывают интерес действующие ставки налога на прибыль, косвенные налоги, наличие договоров об избежании двойного налогообложения, налогообложение резидентов и нерезидентов, а также налоговые льготы и преференции (не разовые, а закрепленные в базовом законодательстве).
Согласно данным исследований Всемирного экономического форума, в последние годы общая мировая тенденция была направлена на уравнивание налогообложения для того, чтобы страны с традиционным налогообложением не испытывали оттока инвестиций из-за стран с нулевыми или низкими налогами. Например, Франция, известная в ЕС самыми высокими налоговыми ставками по требованию других государств (и в первую очередь Германии), начала реформы по снижению налога на прибыль, который к 2022 году должен равняться 25% (ранее составлял от 28% до 33,3%).
Налог на прибыль – это прямой налог, который взимается с прибыли компании, то есть профицита ее деятельности за вычетом всех издержек (затраты на изготовление и продажу товаров). В Казахстане он фиксирован и составляет 20 процентов. Аналогичные показатели и в РФ и Узбекистане.
Если более подробно взглянуть на Узбекистан, то согласно изменениям, вступившим в силу с января нынешнего года, налоговая политика предусматривает сохранение основных налоговых ставок по НДС (15%), налогу на прибыль (общий как в РК и РФ 20%, но для отдельных категорий, например сельхозпроизводителей – 15%), налогу на имущество юридических лиц (2%) и налогу с оборота (базовая ставка – 4%).
Ставка налога на прибыль в Украине на 2019 году составляла 18 процентов, но уже было объявлено, что эта сумма будет увеличиваться. А вот в КНР ставка налога на прибыль – плавающая и напрямую зависит от суммы чистой прибыли за год. В Германии налог на прибыль платится каждые три месяца в размере 15% от любой прибыли. В принципе, все довольно просто.
Наиболее сложна для понимания система Соединенных Штатов, страны с одним из самых запутанных и многоступенчатых налоговых законодательств. Там, налог на прибыль платится отдельно в три уровня: федеральный, налог штата и местный. Таким образом, налог на прибыль в США является одним из самых высоких в мире, ведение бизнеса внутри страны представляется невероятно дорогим «удовольствием» и поэтому многие производители уже давно предпочитают выносить свой бизнес за пределы Америки.
Если же более детально, то федеральное налогообложение прибылей в США определяется таким документом, как «Кодекс внутренних доходов». Ставка федерального налога сохраняется неизменной вот уже два десятилетия. Американские компании платят налоги со всех своих доходов, включая те, которые получены за рубежом за исключением разрешенных законом вычетов и скидок.
Федеральный налог является единым для всех штатов. Ставка начинается с 15% и с увеличением дохода доходит до 35%, зависит от размера полученной прибыли, то есть облагается по прогрессивной шкале. Что же касается штатов, то в каждом из них действует абсолютно разное и непохожее друг на друга налогообложение. Так, например, в штатах Невада, Южная Дакота, Вайоминг и Вашингтон налог на прибыль отсутствует в принципе.
В Огайо взимается налог с оборотов компании, а не с прибыли. В некоторых штатах (Алабама, Колорадо, Пенсильвания) действует единая фиксированная ставка в пределах 4–9,99%, в других же (например, на Аляске, в Луизиане и Небраске) действует прогрессивная шкала налогообложения в пределах до 12%. Есть и местные налоги на прибыль, которые вообще зависят от конкретного района или города (справедливости ради заметим, что они довольно незначительные).
В среднем же, репрезентативная ставка составляет более 24% и может в иных случаях достигать 35 процентов.
Сложность собственной налоговой системы понимают и тамошние финансисты, например, работавший в период 2017–2018 годов министром финансов Стивен Мнучин назвал американскую ставку налога на прибыль «самой сложновычисляемой, труднопонимаемой и неконкурентной в мире».
В результате тогдашний президент Дональд Трамп предложил налоговую реформу, которая предусматривала снижение налога на прибыль компаний малого и среднего бизнеса с 35% до 15%. Впрочем, это предложение пока так и осталось на уровне проекта.
Что же касается остальных налогов, то в 2020 году налог с продаж действовал в 46 штатах и взимался на муниципальном уровне. Кроме того, как все компании, так и имеющие доход физические лица в США обязаны уплачивать налог на прирост капитала.
Так что, в США является довольно распространенной практикой, когда предприниматели нанимают двух бухгалтеров, один из которых специализируется в федеральном, а другой – в местном налоговом законодательстве, а впоследствии сводят платежи. (Такая же система, к слову, и с юристами, которые в случае «наезда» налоговиков, будут оспаривать их претензии по налоговому калькулированию на местном и федеральном уровне).
Если же говорить о Евросоюзе, а точнее об интересующей нас Германии, то здесь надо также учитывать целый ряд важных нюансов. Как уже говорилось чуть выше, создание Европейского союза повлекло за собой и некоторую унификацию законодательств стран-участниц (в СНГ такой процесс наблюдается в рамках ЕАЭС, правда, пока без особого прогресса).
Да и в том же ЕС, несмотря на все усилия официального Брюсселя, фискальные системы государств по-прежнему имеют значительные различие. Как и в США, целый ряд налогов для бизнеса в Германии разделяется на федеральный и земельный уровень (тот же налог на прибыль является совместным налогом и делится в пропорции 50 на 50 между федеральным и земельным бюджетами). По другим видам налогов опять же возможны бесчисленные нюансы. Например, основная ставка корпоративного налога составляет 15%. Однако эффективная ставка составляет в среднем 30%, так как помимо налога на прибыль налогоплательщик уплачивает солидарную надбавку в размере 5,5% от суммы налога и муниципальные налоги, варьирующиеся от 14 до 17%. И, вот еще один не очень ясный для нашего понимания момент – суммарная ставка может возрасти до 45%, если владелец у корпорации один, но если собственников несколько, то ставка остается в размере 30% (хотя это действует не во всех землях).
Что же до более «общих» моментов, то здесь можно упомянуть, что налогоплательщиками налога на прибыль предприятий являются все юридические лица, как резиденты, так и нерезиденты. Иностранные предприятия, не получившие статус резидента (для этого как минимум надо иметь на территории страны зарегистрированный офис) имеют пониженную ставку и уплачивают налог лишь с прибыли, полученной от деятельности внутри страны. Остальные субъекты предпринимательства платят суммарный налог с прибыли, полученной ими как внутри страны, так и за рубежом.
Если говорить о Китае, то стремясь снизить все нарастающую угрозу «перегрева экономики», в последние годы там был предпринят ряд серьезных налоговых реформ. Для начала вступили в силу изменения во Временные нормы и правила КНР «О налоге на добавленную стоимость», согласно которым произошел отказ от НДС производственного типа в пользу НДС потребительского. Для тамошних бухгалтеров это привело к возможности вычета суммы налога из стоимости не только приобретаемых материалов, но и основных средств предприятия. С тех пор для отдельных групп товаров и услуг ставка налога составляет от 0% до 17%. Затем был отменен налог на прибыль предприятий; вместо него китайские компании стали выплачивать лишь НДС. Ставка НДС тоже немного снижается, (например, в 2019 году она составила 16% вместо предыдущей ставки в 17%), но все равно общая налоговая нагрузка компаний в Китае довольно высокая и в среднем составляет 64,6%.
В Российской Федерации, как и в Казахстане, налог на прибыль одинаков и его общая базовая ставка равняется 20%. Налог на прибыль относится к федеральным сборам, однако ежемесячные платежи по налогу на прибыль, выплачиваемые юридическими лицами, затем разделяются – 2% сборов, которые начисляются на прибыль организаций, направляется в казну федерального уровня, в то время как остальные 18% передаются в бюджеты регионального уровня.
А дальше идут небольшие хитрости. Нормы российского законодательства устанавливают, что местные органы власти располагают полномочиями снизить выплачиваемый процент данного вида налога для конкретных категорий плательщиков. Что, собственно, и происходит, особенно для тех фирм, которые умеют находить общий язык с местными чиновниками. В результате в региональный бюджет попадет несколько меньшая сумма, хотя, как свидетельствуют сами бухгалтеры, скосить основную ставку налога на прибыль меньше 13% практически невозможно, так как в противном случае можно попасть под пристальное внимание налоговиков федерального уровня…
Украина – это, что называется, «отдельная песня». Согласно экспертным данным, геополитические и экономические сложности ведения бизнеса в этой стране (находящейся на 40-м месте в мире по ВВП) вдобавок осложнены и достаточно серьезной налоговой нагрузкой – суммарные обязательства по налогам составляют 52,9%. (Как следствие Украина входит в пятерку стран Европы с самыми высокими налогами). Так же важно, что имея в принципе не самый высокий подоходный налог в 18%, к нему в частности добавляется весьма экзотический налог, взымаемый со всего финансового оборота в стране и со всех юридических и физических лиц – 1,5% отчислений на АТО, то есть – «антитеррористические операции».
Кстати, недавно было объявлено, что в нынешнем году киевское правительство надеется на значительное увеличение налоговых платежей. Помимо всего прочего, для этого в Верховную Раду был внесен законопроект о введении специальных налоги для состоятельных лиц и фирм «с высоким доходом» (что любопытно, степень этой «высокости» смогут определять сами фискальные органы на местах)...
Если же более подробно взглянуть на положение дел в нашей стране (опять-таки, через призму международной экспертной отчетности), то здесь стоит обратить внимание на данные о том, что несмотря на все предпринимаемые усилия, продолжают представлять сложности для налогоплательщиков процессы после подачи отчетности и уплаты налогов (например – добровольная корректировка простой ошибки в налоговой декларации по корпоративному подоходному налогу). Кроме того, в Казахстане процедура возврата НДС недоступна для рассматриваемой компании и в итоге индекс процессов после подачи отчетности остается на уровне 48,9, что ниже средних показателей по миру (59,51 из 100). Согласно выводам специалистов Всемирного банка, этому в основном способствует отсутствие в Казахстане возможности возврата НДС для среднестатистической компании, не имеющей экспортных операций. Так что, по данному показателю Казахстан, например, недалеко ушел от того же Узбекистана, где подобный индекс составляет 48,4 и, по мнению зарубежных специалистов, это дает значительный простор для дальнейшего совершенствования казахстанского налогового администрирования. Кстати, если говорить об казахстанских ставках по налогу на добавленную стоимость то они составляют 12%. (Ситуация со временем может измениться, так как в МНЭ уже предлагали с 2022 года увеличить ставку НДС с 12 до 16%). В обязательном порядке на учет для уплаты НДС ставят бизнес, оборот которого превышает 30 тысяч минимальных расчетных показателей, что в пересчете составляло в прошлом году 83,34 миллиона тенге. Остальные предприниматели пока могут встать на учет в добровольном порядке.
Кстати, помимо возможного увеличения НДС в стране предлагается еще и повысить КПН с 20 до 24%.
Выдвигалось это предложение в рамках «совершенствования Налогового кодекса и увеличения государственных доходов», и уже неоднократно вызывало критику со стороны самого предпринимательского сообщества и ряда экономистов. В первую очередь, оппоненты указывали на то, что повышение ставки НДС и повышение КПН неминуемо приведут лишь к еще большему замедлению деловой активности, особенно у той части малого и среднего бизнеса, которая является плательщиком НДС, и отобьет интерес к дальнейшему росту у малого и микробизнеса, работающего «по упрощенке».
Аргументы, конечно, серьезные, но обычно напрочь «разбивающиеся» о не менее серьезные намерения правительства по повышению уровня собираемости налогов.
– К 2025 году мы должны увеличить долю налоговых поступлений к ВВП до 25%. Сейчас она составляет 17%. Это огромные цифры; дополнительные доходы составят 5,4 триллиона тенге, – делся планами тогдашний вице-министр финансов Руслан Енсебаев в феврале 2020 года (в конце года в казахстанских СМИ была распространена информация о его задержании и заведении уголовного дела).
Затем в «громадье налоговых планов» вмешалась пандемия, и возможно в настоящее время вопрос резкого увеличения налоговой нагрузки уже в правительстве муссируется не так настойчиво. Тут как говорится, «уже не до жиру», и речь в последний календарный год скорее идет о поддержании работы терпящего бедствие МСБ, а не об увеличении налоговой нагрузки, как хотелось ранее.
Впрочем, мы немного отвлеклись и, возвращаясь к сравнительному обзору бизнес-комфорта разных стран, нельзя обойти вниманием такие важные аспекты как общие налоговые льготы, наличие свободных экономических зон, а так же кредитную политику, а точнее – доступность самих кредитов и кредитные ставки для разных категорий предпринимателей.
(Продолжение следует)
