«Подушка безопасности» или «черная дыра»?

Деятельность региональных стабилизационных продовольственных фондов все больше подвергается критике

В Казахстане продолжается активный рост цен на продукты питания. На очередном заседании правительства, прошедшем в середине марта этого года, министр торговли и интеграции Бахыт Султанов рассказал своим коллегам о том, что в годовом выражении социально значимые продовольственные товары подорожали на 13,2%.

И с началом года нынешнего ситуация отнюдь не улучшилась – ведь только за первые два месяца, продуктовая корзина прибавила в цене еще на 2,6 %. По данным Бахыта Султанова, наиболее сильный рост цен произошел в Шымкенте и Западно-Казахстанской области. Ну и еще в восьми регионах – «допущен рост цен выше среднего уровня».

Солидарна с этими невеселыми показателями и официальная статистика. Если говорить о конкретных наименованиях, то за последний год, подсолнечное масло подорожало на 37%, масло сливочное на 50%, рыба на 42%, сахар на 35%, яйца на 32,9% (при том, что периодически на местах фиксируется еще более высокие цены).

Прекрасно знают об этом и местные власти (некоторые представители которой, впрочем, оптимизма не теряют):

– Что касается повышения цен, то стоимость яиц выросла не только в Алматы, но и по всему Казахстану. По данным наших специалистов, это сезонное повышение цен. Я видел в новостях, что и в России растут цены. Я думаю, что скоро цены стабилизируются… – говорил журналистам в феврале этого года аким Алматы Бахытжан Сагинтаев.

Однако, вопреки бодрым и жизнеутверждающим заявлениям алматинского градоначальника, мартовские цены продолжили уверенный рост. И согласно прогнозам ряда экономистов, говорить об их скорой стабилизации, увы, не приходится. Например, по мнению авторов исследования проекта по мониторингу экономики Казахстана «Ranking.kz» – «В 2021 году тренд на подорожание сохранится. Причин этому множество: недиверсифицированная экономика, коррупция, инфляция, рост курса валюты, наценки торговых сетей, низкие реальные доходы населения»

Кстати, о реальных доходах населения выпустило свое очередное мониторинговое исследование и ОФ «Центр социальных и политических исследований «Стратегия». Согласно приведенным в нем данным, 13% респондентов сообщили о том, что денег им не хватает даже на продукты (ранее этот показатель составлял 2–3%, что, по мнению социологов, коррелировало с данными официальной статистики: примерно 3% населения относится к группе самых бедных). Кроме того, впервые с 2004 года, стала самой крупной группа тех респондентов, кому «хватает на еду, но не хватает на одежду», составив 35%. И наконец, как отметила в своем комментарии, руководитель ОФ «Стратегия» Гульмира Илеулова: «Если взять важнейший вопрос: через год семья ваша будет жить лучше или хуже, чем сейчас, то 12% полагают, что будут жить хуже, чем сейчас, и это худший показатель с 2004 года».

Приводить различные статистические данные и результаты мониторинговых исследований можно было бы и дальше. Но и так понятно, что картина вырисовывается малоприятная, и в связи с этим возникает вполне закономерный вопрос – а что собственно делается для того, чтобы если не избежать дальнейших ценовых потрясений, то хотя бы их максимально сгладить?

Одним из антикризисных инструментов, на который властями всех уровней до недавнего времени возлагались особо большие надежды, являлись стабилизационные фонды продовольственных товаров. Существуют они во всех областях и городах республиканского значения и значатся важнейшим элементом концепции продовольственной безопасности.

Согласно своему определению: «Региональный стабилизационный фонд продовольственных товаров представляет из себя оперативный запас продовольственных товаров, созданный для оказания регулирующего воздействия на агропродовольственный рынок и обеспечения сглаживания сезонных колебаний цен на социально значимые продукты питания». Кстати, в нынешнем году региональные стабфонды могут отметить десятилетие с момента своего создания. Только есть ли повод для празднования этого юбилея? И какие практические результаты показали предыдущие десять лет их работы?

Если совсем кратко, то о принципиальной важности создания подобных активов, заговорили еще в 2008 году, когда тогдашний премьер-министр Карим Масимов заявил о необходимости «заблаговременно подготовиться к любому сценарию развития ситуации на мировых продовольственных рынках». Тогда же правительству было поручено «продумать механизмы обеспечения стабильности внутреннего рынка зерна и продовольствия, особенно по товарам первой необходимости, путем создания стабилизационных фондов разного уровня».

Судя по всему, «продумывали» эти механизмы очень кропотливо и тщательно, так как в следующий раз о грядущем создании стабилизационных фондов продовольственных товаров было объявлено лишь в мае 2011 года.

Как заявил работавший тогда министром сельского хозяйства Асылжан Мамытбеков: «Как известно, колебания на продовольственном рынке имеют очень большой цикл. В качестве меры по сглаживанию сезонных колебаний цен, а также от необоснованного и спекулятивного роста цен предлагается на местном уровне создать стабилизационные фонды под управлением операторов – дочерних компаний СПК».

И наконец, еще через несколько месяцев, в августе 2011 года председатель правления АО «НК «Продкорпорация» Бейбитхан Кабдрахманов, (впоследствии, приговоренный к трем годам лишения свободы условно за незаконную предпринимательскую деятельность) торжественно объявил о старте нового проекта:

«Формирование региональных стабфондов инициировано Минсельхозом РК с целью сглаживание сезонных и спекулятивных колебаний цен на основные виды продуктов питания: картофель, лук, морковь, рис, гречневую крупа, сахар, растительное масло. Для реализации идеи правительством РК одобрен механизм финансирования социально-предпринимательских корпораций (СПК) без предоставления обеспечения исполнения обязательств. Для организации стабфондов НК «Продкорпорация» выделяются средства в размере 17,105 млрд. тенге».

Правда, еще через три месяца, в ноябре, Министерство сельского хозяйства сообщило, что «Продкорпорация» перечислила в социально-предпринимательские корпорации всего 12,6 миллиардов тенге, но не будем мелочиться, тем более, что, по заверениям министерства, «работа по закладке продукции в стабфонды уже активно ведется».

Любопытно, но полными документальными обоснованиями стабфонды обросли еще чуть позже, в октябре 2012 года, когда вышло в свет постановление правительства №1280 «Об утверждении Правил формирования и использования региональных стабилизационных фондов продовольственных товаров». Помимо непосредственно легализации деятельности фондов, до этого действовавших лишь на основании ведомственных приказов, был и утвержден порядок передачи средств (на сей раз, в сумме 12,1 миллиарда тенге) из республиканского бюджета в местные и осуществления дополнительного финансирования (при необходимости), уже за счет самих местных бюджетов.

Собственно все. Можно сказать, что с этого момента стабилизационные фонды официально приступили к работе. Или точнее – не совсем приступили, так как на протяжении еще нескольких лет их малорезультативная (по крайней мере, внешне, для стороннего глаза) деятельность подвергалась существенной и постоянной критике.

Приводить примеры здесь можно довольно долго. В частности, в октябре 2016 года прошло заседание постоянной комиссии маслихата города Астаны по вопросам бюджета, экономики, промышленности и предпринимательства, на котором рассматривался вопрос обеспечения продовольственной безопасности столицы и мерах по стабилизации цен на продовольственные товары. И согласно информационному сообщению маслихата: «В ходе обсуждения выяснилось, что имеют место нерешенные вопросы и проблемы. Причинами увеличения цен на продукты питания являются несвоевременное финансирование, несоблюдение сроков ввода в эксплуатацию инвестиционных проектов в сфере производства, переработки и хранения продуктов питания, кроме того имеют место факты реализации некачественной продукции. Что касается стабилизационного фонда, то, по словам членов комиссии, в настоящее время он вообще не работает».

Весьма показательные результаты попытки разобраться в деятельности стабфондов привели в своем отчете эксперты профессиональной дискуссионной площадки экономистов «Ekonomist.kz»:

«В 2018 году, для анализа работы стабфондов нами были сделаны запросы в акиматы по всему Казахстану. Результат говорит сам за себя. Семь областей не предоставили ответы и три области вообще отказались предоставить информацию, сославшись на «Положение о коммерческой тайне служебной и иной охраняемым законом тайне АО НК «СПК» утвержденного советом директоров общества и статью 126 «Гражданского Кодекса РК» (о защите информации, составляющей служебную или коммерческую тайну). Таким образом, мы видим, что совет директоров, да и СПК печется за то, чтоб лишние глаза да уши не видели данную информацию…»

Интересная ситуация складывалась и в Алматы, где согласно открытым источникам, на период 2018–2019 годов средства из местного бюджета для формирования стабфонда и предоставления займов субъектам предпринимательства не выделялись, но зато на 2020-й год было выделено сразу 7 млрд. тенге (2 млрд. в декабре 2019-го и сразу 5 млрд., в марте 2020-го, когда было объявлено о начале пандемии).

Примерно аналогичные ситуации (конечно, с разными суммами выделения средств) наблюдались и в самой столице, а также в Алматинской, Атырауской и Восточно-Казахстанской областях.

То есть, говоря проще, либо в этих городах и областях годами вообще не было необходимости в стабилизации цен на продукты питания, либо чиновники стабилизировали их за счет каких-то иных источников.

Такое малопонятное положение с стабфондами продолжалось до прошлого года, а точнее – до объявления ЧС, когда про наличие этих антикризисных инструментов (и соответственно – накопленных ими в теории активов) вспомнили все и сразу.

В ходе мартовского расширенного совещания с руководителями ряда государственных органов президент Касым-Жомарт Токаев заявил о необходимости обеспечить бесперебойное снабжение граждан продуктами питания и товарами первой необходимости.

Выслушав поручение, премьер министр Аскар Мамин на следующий день сообщил о том, что «учитывая складывающуюся ситуацию, необходимо оперативно реагировать и принимать меры по обеспечению рынка продовольствием». И в свою очередь, дал указание главам регионов «проводить ежедневный мониторинг текущей ценовой ситуации на социально-значимые продовольственные товары и в случае необходимости принимать соответствующие оперативные меры через установление предельных цен и проведение интервенций». А заодно распорядился выделить дополнительные средства из местных бюджетов для формирования региональных стабилизационных фондов продтоваров.

Еще через несколько дней глава правительства дал указание произвести у сельхозпроизводителей «форвардный закуп» зерна и также направить эту продукцию в стабилизационные фонды. (Если кто не знал или забыл, то «форвардная сделка» – это соглашение между двумя сторонами о будущей поставке предмета контракта по заранее оговоренной цене, которая заключается вне биржи и обязательно к исполнению для обеих сторон). Тогда же было объявлено о том, что государство профинансирует приобретение 365 тысяч тонн продукции, в число которой войдут пшеница мягкая, ячмень, гречиха, масличные культуры – то есть, сырье для производства социально-значимых продуктов.

В начале апреля президент Токаев посетил торгово-логистический центр Нур-Султана (иначе говоря – базу, где размещают свою продукцию крупные торговые сети), ознакомился с ассортиментом продукции и в очередной раз подчеркнул важность обеспечения продовольственной безопасности.

Ну а на местах, обновили в памяти разработанные в 2019 году министерством сельского хозяйства «Типовые правила механизмов стабилизации цен на социально значимые продовольственные товары», согласно которым, перечень продовольственных товаров, закупаемых в региональный стабилизационный фонд определяется комиссией акимата, а закупку продукции осуществляют Социальные предпринимательские корпорации (СПК), выслушали дополнительное разъяснение министерства торговли интеграции о возможности проведения закупочных интервенций и приготовились ждать деньги и приступать к работе по наполнению закромов.

В принципе, за средствами действительно дело не стало. Так, например, согласно данным акимата Акмолинской области, на формирование их регионального фонда из бюджета было выделено 500 миллионов тенге. Павлодарская область получила 407,6 миллионов тенге, Атырауская – 776,8 миллионов тенге, Западно-Казахстанская область сначала начала формировать свой стабфонд исходя из суммы в 269,4 миллионов тенге, а затем, объем финансирования был доведен до 550 миллионов… Ну и так далее. В принципе, суммы немалые, тем более, что в течение практически всего прошлого года они постоянно корректировались в сторону увеличения:

– Стабилизационный фонд нами был сформирован. Более чем в 13 раз увеличили сумму, выделяемую торговым сетям на закуп продовольствия, – со 180 миллионов тенге до 2,4 миллиарда тенге. Напрямую с отечественными товаропроизводителями заключили три форвардных контракта на сумму более 700 миллионов тенге. Для стабилизации цен на «социальный хлеб» из местного бюджета дополнительно выделили еще 700 миллионов тенге. Это позволит поддержать работу пекарен. Данные меры позволяют нам сдерживать цены на 16 видов продукции, – в частности отчитывался на заседании правительства в сентябре прошлого года аким Нур-Султана Алтай Кульгинов.

Вообще-то, согласно упомянутым выше «Типовым правилам», в номенклатуру стабилизационного фонда продовольственных товаров региона должно входить не менее 19 наименований социально-значимых товаров, которые составляют основу потребительской корзины и которые подлежат ценовому регулированию, но, возможно, в период форс-мажоров товарная номенклатура и ценовая политика становится более гибкой.

А вот насколько более прозрачной? Ведь как мы помним, в допандемийные времена, что-то более-менее предметно выяснить по поводу повседневной деятельности стабфондов было делом практически невозможным.

И самое главное – почему несмотря на довольно бодрые отчеты с мест о самоотверженной работе региональных стабилизационных фондов, начиная с весны прошлого года, в конце года они подверглись сокрушительной критике буквально со всех сторон, включая депутатский корпус и ряд профильных министерств (причем, в нынешнем году эта критика не только не стихла, но пожалуй даже удвоилась. Вплоть до того, что появились предложения по их реорганизации)?

Для того, чтобы ответить на эти вопросы, нам потребуется более внимательно рассмотреть механизмы функционирования стабфондов, а точнее – нюансы деятельности и взаимоотношений всей цепочки участников их наполнения: акиматы – СПК – товаропроизводители – оптовики – торговые сеть. И как выясняется, эти взаимоотношения могут быть весьма сложными и запутанными…

(Продолжение следует)