Связанные одной границей
Наши отношения с Россией складываются под воздействием сложного комплекса факторов, которые можно разделить на две группы – временные и постоянные. Постоянные формируют долгосрочные национальные интересы, не зависящие от политической конъюнктуры. Самый важный из постоянных факторов – география. Временные очень часто более заметны и их воздействие на двусторонние отношения может быть определяющим в какой-то момент.
Для Казахстана самым важным фактором двусторонних отношений с Россией является граница. В своем последнем послании народу Казахстана Касым-Жомарт Токаев сказал: «Граница между Казахстаном и Россией – самая длинная в мире, а русский язык – один из шести официальных языков Организации Объединенных Наций. Поэтому к этому вопросу нужно подходить с точки зрения здравого смысла». Хотя президент говорил про баланс между казахским и русским языком, а не про государственные отношения, посыл тут тот же самый – мы не сможем отгородиться друг от друга.
Если быть точным, то самая длинная граница – между США и Канадой, но она не является непрерывной (Аляска отделена от основной части США). Но дело даже не в длине границы, важнее то, что эта политическая граница не является границей географической, вдоль нее нет никаких непреодолимых препятствий в виде гор, рек, болот, джунглей и прочего. Пересекая ее, ты не увидишь совсем никакой разницы между ландшафтом и людьми – с той и с другой стороны живут и русские, и казахи. В истории казахстанско-российских отношений четкой географической границы между двумя государствами просто не было. Нет ее и сегодня, в чем каждый житель Казахстана может легко убедиться, наблюдая, как быстро воздушные массы из Сибири проходят через весь Казахстан.
Вдоль границы с Россией проживает значительная часть населения Казахстана. На приграничные области приходится около 40% объема двусторонней торговли. Через Казахстан и Россию проходит главный сухопутный торговый маршрут нашего времени Китай-Европа. Не случайно главным экономическим форумом наших стран с 2003 года стал Форум межрегионального сотрудничества. А что еще общего у наших стран, кроме границы?
У нас была общая история. Улицы носили имена одних и тех же героев — пламенных большевиков и партийных лидеров. Считалось, что Казахстан добровольно присоединился к России. Сегодня у нас разная история. Мы считаем, что Казахстан освободился от колониального гнета. Россия считает, что никакого Казахстана раньше вообще не было.
В свое время в России и Казахстане была общая идеология – коммунизм. Были общие цели. Даже вожди, в сущности, были общими. Леонид Брежнев в середине пятидесятых был первым секретарем ЦК Компартии Казахстана. Динмухамед Кунаев был членом Политбюро. Выходцами из Казахстана укомплектована политическая, научная, культурная и деловая элита России. Тот же Герман Греф, глава Сбера, будущий хозяин наших персональных данных – уроженец Павлодарской области. Но сегодня нас это не радует, а настораживает. Мы опасаемся: вдруг они будут так скучать по оставленной родине, что захотят присоединить ее к России? А что, Крым же присоединили.
* * *
Американский политолог Джозеф Най предлагал рассматривать конкуренцию государств в трех плоскостях – военно-политической, экономической и в области мягкой силы (способности быть привлекательным). Попытаемся рассмотреть наши отношения с Россией по той же схеме, а также взглянуть на них с позиций политиков, экспертов и народов.
На недавнем Форуме межрегионального сотрудничества Касым-Жомарт Токаев заявил, что Россия является стратегическим партнером и союзником Казахстана. В подтверждение этих слов он привел следующие факты. Во-первых, Россия помогла нам в борьбе с COVID-19. Лекарства безвозмездно поставляла, врачей своих на помощь присылала, а потом и выпуск вакцины «Спутник V» помогла организовать.
Во-вторых, Россия остается нашим главным торгово-инвестиционным партнером. В Казахстане, отметил президент, успешно работает более 7,5 тысяч российских и почти 3,5 тысячи совместных предприятий. С момента проведения первого форума в 2003 году товарооборот вырос в 3,5 раза и достиг 19 миллиардов долларов. Объём прямых инвестиций из России за последние 15 лет составил более 16 млрд. долларов, а казахстанские инвестиции в Россию составили почти 4,5 млрд. долларов.
В-третьих, Казахстан и Россия, экономика которых основана на добыче и экспорте нефти, не только конкурируют за покупателей, но и сотрудничают. Касым-Жомарт Токаев напомнил, что в этом году исполняется 25 лет Каспийскому трубопроводному консорциуму (КТК) и призвал наращивать его пропускную способность в виду ожидаемого роста добычи, в том числе на совместных с «Лукойлом» проектах по освоению крупных месторождений: Каламкас-море и Хазар.
Российский президент тоже упомянул о всеобъемлющем российско-казахстанском стратегическом партнёрстве и порадовал хорошими цифрами. По его словам, за семь месяцев текущего года двусторонний товарооборот увеличился на 34 процента и составил 14 млрд. долларов. Ожидается, что по итогам года он вырастет до 20 млрд. долларов. При этом на межрегиональное сотрудничество приходится 70% объема двусторонней торговли.
Возможно, именно поэтому проблемы на границе так чувствительны. На прошлом форуме в Омске в 2019 году одной из центральных тем стали заторы на пунктах пропуска. Таких пунктов сегодня 49, из них 30 автомобильных, 18 железнодорожных и один речной. Президенты говорили о необходимости их модернизации, тогда же профильные министры подписали соответствующую программу.
Прошло два года. Казахстанский президент вновь ставит вопрос об автомобильных пропускных пунктах на границе. На этот раз речь идет о том, что они не оборудованы инспекционно-досмотровыми комплексами, поэтому российские пограничники требуют оставлять внутри грузовых фур проход для досмотра. Такая вот модернизация. Впрочем, программа принималась на пять лет, возможно, за оставшиеся три года что-то изменится к лучшему.
И еще небольшая ложка дегтя в трубопроводную тему. Когда Россия планировала строительство газопровода «Сила Сибири-2» в Китай, то труба должна была пройти через российский Алтай, между Казахстаном и Монголией. Мы попросили россиян пустить газопровод через Восточный Казахстан, мы бы тоже подключились к нему, и нам не пришлось бы самим тянуть туда трубу. Россияне подумали и отказались. Алтайский маршрут «зарубили» экологи, тогда трубу решили пустить через Монголию, которой газ вообще не нужен. Почему не захотели через Казахстан? Некоторые эксперты откровенно говорят – рискованно, нет гарантии, что у нас там не возникнет проблем.
Что касается военно-технического сотрудничества (ВТС), то какое-то время заинтересованность в нем была взаимной. В Казахстане находились российские военные объекты, в том числе и космодром Байконур, Казахстан же получил доступ к привычному и дешевому российскому вооружению. Однако Россия стала постепенно избавляться от военных объектов, которые являлись наследием избыточного для нее советского оборонного комплекса. Сокращалась площадь арендуемых полигонов. Военные ушли с Байконура, оставив космодром «Роскосмосу», который застолбил право использовать его до 2050 года, но большого интереса к его развитию не проявляет. Содержание города Байконур/Байконыр сегодня доставляет России все больше проблем в связи с требованиями Казахстана привести жизнь его жителей в соответствие с казахстанскими законами и нормами. Многие эксперты считают, что вскоре Россия совсем уйдет с Байконура, и через какое-то время его просто растащат на металлолом, как это уже случилось с другими российскими военными объектами.
Казахстан, в свою очередь, развивал военно-техническое сотрудничество с другими странами: ремонтировал истребители на Украине, создавал совместные предприятия с Израилем и Турцией, собирал французские вертолеты. У Китая и Турции мы покупаем беспилотники, У Испании — военно-транспортные С-295 (на них мы вывозили недавно наших граждан из Афганистана).
Попытки создать собственный оборонно-промышленный комплекс сопровождались коррупционными скандалами и закончились не слишком удачно. АО «ПЗТМ» (Павлодарский завод тяжелого машиностроения), где в советское время производились ракетные комплексы Точка и Точка-У, а позднее — РСЗО «Найза» и другое вооружение, поставлен на приватизацию. «Казахстан Инжиниринг» отчаянно пытается выйти из сложного финансового положения. При этом в качестве основного партнера выступают уже не израильские и не французские, а российские компании. Хотя эксперименты по созданию собственной техники продолжаются, в Министерстве обороны, кажется, уже поняли, что дешевле закупать ее за рубежом. А всего дешевле (порой вообще бесплатно) ее можно получить в России. В 2015 году был заключен договор о ВТС, позволяющий Казахстану покупать российскую технику по внутренним ценам, то есть по ценам производителя.
Наша граница открыта не только для товаров, но и для людей. На прошлом форуме в Омске лидеры двух стран обсуждали сотрудничество в сфере образования. Российский президент не без гордости отметил, что все больше казахстанцев едет получать высшее образование в Россию. «В российских вузах обучаются около 74 тысяч казахстанских граждан, в том числе свыше 30 тысяч – на средства российского бюджета. Большинство из них получают квалификацию высшего уровня в региональных университетах Поволжья, Сибири, Урала», сообщил он.
Но то, что Владимир Путин назвал «развитием контактов в области образования и подготовки кадров», для казахстанского правительства – головная боль. Отъезд наших граждан на учебу в Россию – это не только приговор нашей системе образования, это еще и утечка мозгов. Потому что многие из уехавших не возвращаются.
Центр социальных и политических исследований «Стратегия» провел исследование «Образовательная миграция из Казахстана: тенденции, факторы и социально-политические последствия». В нем отмечается, что решение о получении образования за границей принимается под влиянием двух типов факторов – выталкивающих и притягивающих. Для казахстанских абитуриентов более значимыми являются выталкивающие факторы – они считают отечественное образование некачественным. Авторы исследования справедливо замечают, что здесь действуют стереотипы – все зарубежное лучше отечественного, образование тоже лучше. Но нельзя не признать и того, что в превосходстве импортных товаров и услуг над отечественными нас ежедневно убеждает сама жизнь. Естественно, многие также отмечают проблему коррупции в Казахстане при поступлении в вузы и при дальнейшем устройстве на работу.
Применительно к образованию в России важным фактором выбора являются миграционные настроения. Люди едут на учебу в Россию, чтобы остаться там. Следующий по значимости фактор – финансовый. В России (особенно в Сибири) невысокая стоимость образования и жизни в целом, есть грантовые и стипендиальные программы, лучше общежития, кампусы и вся сопутствующая инфраструктура.
В разных городах Казахстана действуют шесть филиалов различных российских вузов, среди которых хочется выделить филиал МГУ в Астане и филиал МАИ в Байконыре. На встрече в Омске Путин к тому же объявил, что сейчас прорабатывается вопрос об открытии в Казахстане российско-казахстанских школ и университета. То есть фактически о строительстве скоростной магистрали Казахстан-Россия для миграции нашей молодежи. От Токаева поступило ответное предложение – открыть филиалы Назарбаев интеллектуальных школ в России. В политическом смысле это, конечно, симметричный ответ, но на уровне университетов нам предложить практически нечего — ни Поволжью, ни Сибири, ни Уралу.
В последнее время отношения между Казахстаном и Россией стали объектом переоценки в экспертной среде. У нас к уже ставшей традиционной критике в адрес ЕАЭС добавились претензии к несдержанным на язык депутатам Госдумы. А совсем недавно возмущение вызвал проект добровольного присоединения Цифрового Казахстана к Сбербанку. В России оценка наших отношений тоже стала более реалистичной. Особенно ярко это проявилось в книге «Союзники», выпущенной в прошлом году одним из аналитических центров. В ней подробно разбирается ситуация в странах-членах ОДКБ и их отношения с Россией. Для оценки выбраны следующие индикаторы: внешнеполитическая солидарность (определяется по голосованию в Генассамблее ООН), отношение к российскому военному присутствию (наличие военных баз), отношение к российской военной операции в Сирии, военно-техническое сотрудничество (с РФ и с другими странами), а также отношение к русскому языку. Из этой книги видно, что в России приняли к сведению все наши шаги после 2014 года (создание Территориальных войск по примеру Украины, упоминание в Военной доктрине 2017 года «гибридных методов борьбы» и др.). Были учтены и получили соответствующую оценку все случаи нашего голосования в Генассамблее по «крымским», «донбасским» и «грузинским» резолюциям. Переход на латиницу и другие меры совершенствования казахского языка тоже не остались незамеченными. Общий вердикт авторов таков: союзник, но ненадежный.
Впрочем, работа аналитиков предполагает рисование страшилок и даже критику правительства, иначе им правительство и платить не будет. Посмотрим, что думает народ. Социологические исследования, проводимые ежегодно авторитетным российским иноагентом Левада-центром, показывают, что среди стран, которых россияне считают «наиболее близкими друзьями, союзниками», Казахстан в последние годы занимает третье место после Белоруссии и Китая. Белоруссия была главным союзником всегда, что вопросов не вызывает, а вот Казахстан до 2014 года занимал второе место. В год присоединения Крыма у России резко ухудшились и без того сложные отношения с Западом, и в этой ситуации рейтинг Казахстана остался на прежнем уровне, даже несколько вырос, но рейтинг Китая вырос просто вдвое. С тех пор мы практически всегда на третьем месте. Трудно достоверно объяснить такие изменения, но можно предположить, что россияне почувствовали поддержку Пекина. Нашей поддержки они не ощущают.
В Казахстане аналогичные исследования, к сожалению, не проводятся, или же проводятся, но не публикуются в открытой печати. Как известно, государство у нас слышащее, а не рассказывающее. Интеграционный барометр Центра интеграционных исследований ЕАБР, включающий данные по взаимному восприятию жителей стран ЕАЭС, последний раз выходил в 2017 году, последняя волна Центральноазиатского барометра была в 2019 году. Результаты этих исследований были обобщены в прошлогодней публикации Института Кеннана. В Казахстане общественное мнение абсолютно пророссийское (86%), умеренно прокитайское (60%), и умеренно проамериканское (60%). Уровень антироссийских настроений низкий (7%), антикитайских – заметно выше (30%), антиамериканских – высокий (40%).
В феврале прошлого года группа американских экспертов провела собственное исследованиев Казахстане. В нем сравнивалось отношение казахстанцев к России, США, Евросоюзу, Китаю и мусульманским странам. Вопрос был задан такой: как Вы считаете, присутствие этой страны в Казахстане должно остаться на прежнем уровне, увеличиться или уменьшиться? Россия оказалась безусловным лидером по «увеличиться», США – по «уменьшиться». На вопрос о том, кто главный друг Казахстана, 51% ответил – Россия, и лишь 0,1% сказали — Соединенные Штаты. Вывод, к которому приходят авторы исследования, таков: хотя на официальном уровне Казахстан проводит многовекторную политику, в общественном сознании никакой многовекторности нет.
Итак, суммируем: лидеры и народ Казахстана считают, что наши страны – друзья и союзники, эксперты в этом сомневаются. Можно было бы прийти к выводу, что лидеры ориентируются на народ, а к экспертам относятся как к придворным шутам. В действительности ситуация сложнее, поскольку результаты исследований не дают ответа на вопрос: что же у нас еще общего, кроме границы, экспортных трубопроводов и транзитного потенциала?
