О сырьевом партнерстве и доверии
По многолетним наблюдениям зоопсихологов, когда населяющие Европу приматы начинают мерзнуть, они становятся более дружелюбными и склонными к сотрудничеству. Наблюдения экономистов и политологов полностью подтверждают эти выводы. Европейцы забывают про зеленую энергетику и просят продать им побольше угля. Они забывают про демократические ценности и просят лития, чтобы делать батареи для своих электрокаров. Словом, они становятся похожими на нормальных людей.
Да-да, европейцы переходят с газа на уголь. По оценкам Международного энергетического агентства, в прошлом году потребление угля в ЕС выросло на 14%. Мы тоже внесли в этот рост свой скромный вклад. Если в 2020 году мы продали в Европу 3,6 млн. тонн угля, то в 2021 году уже 5,2 млн. тонн, а только за первые семь месяцев этого года – 6,4 млн. тонн на 371,8 млн. долларов. Грета Тунберг, мы не дадим тебе замерзнуть!
А тут новый сюрприз – стоимость литий-ионных батарей в первом квартале 2022 года выросла до 160 долларов за киловатт-час по сравнению с 105 долларами годом ранее. Казалось бы, при чем тут антироссийские санкции? И вот уже европейцы, ласково мурлыкая что-то про «развитие сотрудничества на основе общих стратегических интересов», с жадностью смотрят на наш литий.
Десять лет назад я написал, что наши лучшие друзья — не канцлеры и президенты, не корпорации и бренды, а нефть, уран и другие элементы из таблицы Менделеева, залегающие в казахстанских недрах. Они могут быть конвертированы не только в доллары и евро, но также и в стратегическое партнерство, энергетическую безопасность, региональное лидерство и даже высокие технологии. Они же лежат в основе нашей многовекторной внешней политики. Эти мои выводы были основаны на визите Нурсултана Назарбаева в Германию, в ходе которого было подписано Соглашение между Правительством Республики Казахстан и Правительством Федеративной Республики Германия о партнерстве в сырьевой, промышленной и технологической сферах.
В феврале 2012 года президент Назарбаев, выступая в Германском обществе внешней политики, указал на силовые линии, вдоль которых выстраивается наше партнерство с Европой: Казахстан входит в первую десятку стран мира по запасам нефти и газа, в первую пятерку по запасам угля, занимает первое место по залежам урана, второе место – хрома, четвертое – по запасам фосфорной руды. В отвалах после добычи урана остается огромное количество редких металлов – марганец, вольфрам, молибден, рений. Сегодня он бы обязательно упомянул литий, которого у нас тоже немало.
Да, в то время нашему президенту приходилось постоянно летать то в Берлин, то в Париж, то в Брюссель. Устанавливали партнерские связи, привлекали инвесторов. Сегодня все изменилось. Уже не мы к ним, а они к нам. В конце октября в Астану прилетел (впервые) президент Совета Европы Шарль Мишель.
Как сказано в совместном заявлении, на встрече были затронуты вопросы сотрудничества в области критических сырьевых материалов (КСМ), в особенности, редкоземельных металлов. Стороны подтвердили готовность развивать стратегическое партнерство в сфере КСМ и приветствовали предстоящее подписание Меморандума о взаимопонимании между РК и ЕС о стратегическом партнерстве в области устойчивых цепочек создания стоимости сырья, аккумуляторов и зеленого водорода. Нетрудно заметить, что за прошедшие десять лет не изменились ни интересы европейцев, ни их методы ведения бизнеса. Разве что аппетиты увеличились.
Касым-Жомарт Токаев отметил, что Казахстан может предложить Евросоюзу более 100 видов обработанных товаров на сумму около 1,5 млрд. долларов в год в таких отраслях, как машиностроение, производство железа и стали, пищевая промышленность и сельское хозяйство. Но то ли наши предложения европейцам неинтересны, то ли еще что, только поставляем мы в Европу все ту же нефть, ферросплавы да пшеницу. Да, скоро КСМ будем поставлять.
Как можно понять из совместного заявления, мы снова, в который уже раз, просили Евросоюз обратить внимание на то, что их санкции, хоть и направлены против России, но задевают и нашу страну тоже. На нашу обеспокоенность Шарль Мишель ответил стандартной формулой «санкции ЕС не направлены против Казахстана, но вы их обязаны соблюдать и не пытаться обойти». Ну да, они теперь у себя в Европе так и объясняют повышение стоимости отопления, да и вообще рост цен – Путин, мол, виноват. Запуганные европейцы пока терпят.
После встречи с Касым-Жомартом Токаевым Шарль Мишель заявил, что наши отношения крепки и становятся еще крепче, что они основаны на доверии и взаимопонимании. Не знаю, как насчет взаимности, но нам понять европейцев несложно: они хотят сырья, побольше и подешевле. Взамен они готовы ласково улыбаться, назвать нас стратегическими партнерами и что-нибудь пообещать. Ну что ж, сырье мы им продадим, тем более что продавать нам больше и нечего. А вот доверять этим людям никакой здравомыслящий человек не станет.
Европейцы никогда не считали нас равными себе. Для них мы были и остаемся не суверенным государством с собственными национальными интересами, а просто транзитной территорией, которую приняли в ООН. Председатель Европейского совета так и сказал: «Вы являетесь региональным транспортным узлом между Востоком и Западом, и вы работаете над еще большей диверсификацией соединений. Евросоюз с нетерпением ждет проведения конференции ЕС и Центральной Азии по устойчивому взаимодействию в Самарканде в ноябре. На этой конференции мы обсудим, как увеличить пропускную способность Среднего коридора». А потом еще раз пояснил: «Президент Токаев, ваша страна является мостом между Европой и Азией, а Центральная Азия сама по себе становится все более важным регионом. Чем больше ваши страны будут сотрудничать, тем сильнее будет регион. Недавние глобальные события сблизили ЕС и Центральную Азию. Наше тесное сотрудничество сейчас как никогда важно».
7 ноября в Шарм-эль-Шейхе на полях климатического саммита председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен и премьер-министр Алихан Смаилов подписали меморандум. Если верить фон дер Ляйен, он предусматривает, что Казахстан и Европейский Союз будут, например, сотрудничать в области исследований и инноваций, формирования навыков или наращивания потенциала. Эти слова вызывают ощущение дежа вю.
В 2010 году, чтобы убедить самих себя (то есть президента в первую очередь) в перспективности сотрудничества с Европой, мы придумали формулу «сырье в обмен на технологии». В соглашении с Германией от 2012 года слова «трансферт технологий» встречаются почти в каждой статье. Конечно, речь шла о технологиях не для производства высокоточной оптики или современных лекарств, а для извлечения и переработки все тех же редких и редкоземельных металлов. Тем не менее, получили ли мы какие-то технологии и куда мы их дели (это же не деньги, их не украдешь), остается неизвестным. Во всяком случае, как мы недавно писали, в Глобальном инновационном рейтинге мы в последние годы опускаемся вниз.
Прошло десять лет. Наше партнерство с Европой вышло на стратегический уровень, но содержательно осталось сырьевым. Вот что о нем сказал Алихан Смаилов: «Подписание документа создаст условия для установления финансового и технологического сотрудничества Казахстана с промышленными альянсами ЕС. В целом наша страна обладает всеми необходимыми факторами привлекательности для европейского бизнеса, среди которых диверсифицированные источники энергии и высокий транзитно-транспортный потенциал». То есть он сказал ровно то же самое, что Нурсултан Назарбаев десять лет назад, только другими словами.
Председатель Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен, подписавшая меморандум с европейской стороны, описала ситуацию более точно: «Вместе мы будем работать над лучшей интеграцией наших стратегических цепочек создания стоимости, связанных с сырьем, батареями и возобновляемым водородом. Эти производственно-сбытовые цепочки являются очень важными двигателями зеленого и цифрового перехода во всем мире. Мы знаем, например, насколько важны батареи для электрификации нашей экономики, например, для электромобилей или хранения возобновляемой энергии, поэтому на них есть большой спрос. Или, если мы возьмем водород: как Европейский союз, мы полны решимости достичь климатической нейтральности к 2050 году, и у нас есть амбициозные планы по отказу от ископаемого топлива. И там водород будет играть важную роль, чтобы стать одним из крупных источников возобновляемой энергии, которые нам понадобятся. Мы знаем, что все это требует соответствующего количества специфического сырья, в частности полезных ископаемых, которыми так богат Казахстан». Словом, мы теперь не просто сырьевой придаток европейской экономики, а стратегический сырьевой придаток. Ну а пока водорода нет, они и уголь у нас с удовольствием покупают.
Чтобы понять, что именно придает торговле сырьем стратегический характер, мы попытались заглянуть в этот меморандум. Здесь нас ждал сюрприз – соглашение засекречено, для того, чтобы прочитать его, нужен специальный допуск. Это заставляет вспомнить о тех соглашениях о разделе продукции, которые мы когда-то подписали с Шевроном, и которые остаются закрытыми для наших граждан. Придется ограничиться пресс-релизом ЕС, в котором кратко пересказывается содержание документа.
Партнерство сосредоточено вокруг трех областей сотрудничества:
Первое. Более тесная экономическая и промышленная интеграция в стратегические цепочки создания стоимости сырья, аккумуляторов и возобновляемого водорода. И, конечно, стандартные обещания «высоких экологических, социальных и управленческих стандартов» (что это такое, «Тенгизшевройл» нам уже тридцать лет показывает, знаем), а также внедрение новых технологий.
Второе. Повышение устойчивости цепочек поставок сырья, аккумуляторов и возобновляемого водорода.
Европейский автомобильный парк становится все более «электрическим», поэтому для ЕС создание собственной аккумуляторной промышленности – задача более чем актуальная. Европейцы уже создали пять лет назад «батарейный альянс», но пока на рынке аккумуляторов для электромобилей доминируют китайцы (56%), корейцы (26%) и японцы (10%). Причем доля китайских кампаний растет. То, что европейцы напечатают много новых денежных знаков для своих программ – в этом сомнений нет, а вот по поводу производства аккумуляторов сомнения есть, и очень большие.
Третье. Декарбонизация и экологизация процессов добычи полезных ископаемых. Видимо, все же увеличим поставки угля в Европу.
Практические шаги пока не определены. Договорились в течение полугода разработать «дорожную карту» на 2023–2024 годы с конкретными совместными действиями.
Еще одна трагикомичная фигура европейской внешней политики, главный дипломат Евросоюза Жозеп Боррель был настолько впечатлен увиденным во время визита в Центральную Азию, что оставил в своем блоге трогательный отчет о своей поездке и о перспективах стратегического партнерства. Еще раньше он на встрече министров «большой семерки» рассказывал про Центральную Азию как про регион, с которым необходимо укреплять сотрудничество.
Кстати, вот что сказал этот человек 8 января: «Мы призываем власти Казахстана выполнить свои обязательства в это непростое время, включая уважение прав человека и основных свобод своих граждан, в частности, свободу собраний, свободу выражения мнений и СМИ». Его волновало, не применяем ли мы чрезмерное насилие в отношении мирных протестов. Да, по поводу насилия со стороны властей у нас к европейцам есть вопросы. Например, как они относятся к тому, что ежегодно полиция в США убивает более тысячи человек. Включают ли они это в повестку встреч G7? Или это другое? Беспокоит ли их, что французские полицейские пока что убивают чуть меньше своих американских коллег, однако, по оценкам правозащитников, слишком часто убивают негров, что дает повод заподозрить их в расизме?
На совместной пресс-конференции после встречи с Мухтаром Тлеуберди его прямо спросили: «Обсуждали ли вы с Главой государства влияние антироссийских санкций на экономику Казахстана? Есть ли гарантии, что эти санкции не повлияют на нашу экономику?»
Жозеп Боррель от ответа уклонился. Вот что он сказал: «Санкции против России специально направлены на то, чтобы ослабить способность путинской России финансировать войну. Они не направлены против кого-либо еще. Они не касаются сельскохозяйственной продукции или удобрений, которые не подпадают под действие санкций. Так что любые нарративы о том, что наши санкции препятствуют поступлению продовольствия и удобрений в остальной мир, абсолютно неверны». Что он имел в виду? Что Казахстан нуждается в удобрениях? Что нам грозит голод? Но мы ведь экспортируем и зерно, и удобрения. Да ничего он не имел в виду, он просто зачитал то, что ему написали его референты, которые, кстати, особо не напрягались – Жозеп Боррель говорил теми же самыми фразами, что и Шарль Мишель несколькими днями ранее, использовал те же самые формулировки.
О том, что нормы и правила мировой дипломатии ничего не значат для завременных западных политиков, в последнее время все могли убедиться на примере Владимира Путина и Эмманюэля Макрона, а совсем недавно – на примере Си Циньпина и Джастина Трюдо.
Мы все понимаем. Жителям Европы холодно и голодно. Мы всегда готовы протянуть руку помощи нуждающимся. И сырья у нас много, почему бы не продать. Надо лишь помнить – этим людям нельзя доверять. Принцип, которого они неукоснительно придерживаются, всего один – личная выгода. Не национальные интересы, не либеральные ценности, не открытые рынки. Только личная выгода, которая, конечно, связана с корпоративно-клановыми интересами. Подводя итоги нашего тридцатилетнего сотрудничества, мы можем подсчитать объемы европейских инвестиций, объемы проданных европейцам нефти, газа, угля и ферросплавов. Но что они у нас построили? Какой новый сектор в казахстанской экономике они создали? Ничего не построили и ничего не создали. Мы, конечно, им в этом помогали. И вот опять добыча и продажа сырья. Колесо сансары какое-то.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора
