Дорожные войны

На днях состоялся круглый стол, посвященный казахстано-грузинским отношениям, которые, как известно, в связи с войной в Европе получили новый импульс к развитию. Мероприятие было организовано казахстанским посольством в Тбилиси и главой аналитического центра «Geocase» Виктором Кипиани.

Грузия является одной из ключевых точек т.н. Срединного коридора (он же – Транскаспийский международный транспортный маршрут, ТМТМ), связывающих Китай с Европой. В проекте участвуют Казахстан, Азербайджан, Грузия, Турция, через которые идет основной транзит, а также Румыния, Украина и Польша, представляющие одно из направлений дальнейшего движения. За рамками присутствуют Китай как самая заинтересованная сторона, а также Евросоюз, чей интерес больше политический, нежели экономический (а именно развитие логистики в обход России) – вспомним старый проект ТРАСЕКА.

Участники круглого стола достаточно подробно обсудили совместные проекты по развитию маршрута и возможным направлениям взаимного сотрудничества. Грузинская сторона очень заинтересована в казахстанских инвестициях. Казахстанские участники, в свою очередь, посетовали на то, что ЕС и КНР не спешат вкладывать инвестиции в развитие проекта, что вполне понятно по геополитическим соображениям (ЕС не нравится нынешнее грузинское правительство, а Азербайджан стал слишком уж союзным Анкаре). Китай же предпочитает работать с готовым направлением, поскольку за маршруты китайского экспорта-импорта конкурирует добрая половина Евразии.

На саммите в Сиане президент Токаев, говоря о ТМТМ, отметил, что «эта артерия приобрела стратегическое значение». По его мнению, «учитывая, что Китай является основным грузоотправителем, считаем необходимым активизировать совместные усилия по обеспечению максимальной и бесперебойной загрузки указанного маршрута». Президент Казахстана пригласил «китайских партнеров к взаимовыгодному сотрудничеству по расширению возможностей портов Каспийского моря, цифровизации их деятельности, а также совместному производству транспортных судов», а также к совместному использованию потенциала железной дороги Казахстан-Туркменистан-Иран. Последняя, как известно, является сегментом другого коридора – «Север-Юг», которое активно продвигает Россия для выхода к южным морям (три направления – через тот же Азербайджан, по морю и через Казахстан и Туркменистан). Западу проект не нравится, поскольку связывает Россию и Иран, но вариантов воздействия у него немного.

В итоговой декларации саммита стороны отметили «необходимость повышения статуса Центральной Азии как одного из важнейших трансевразийских транспортных узлов», указав при этом в качестве точек направления Южную Азию, Ближний Восток и Европу. В декларации была подчеркнута важность Срединного коридора и коридора «Север-Юг» – с участием в обоих Туркменистана (по словам Сердара Бердымухамедова, «выдвинутый Туркменистаном проект «Возрождение Великого Шёлкового пути» призван придать мощный импульс экономическому развитию в Евразии, объединяя огромное пространство от Тихого до Атлантического океанов на современных принципах, формируя связанные между собой производственные и технологические циклы и промышленные пояса»).

Вместе с тем, стороны (точнее – КНР) подчеркнули значимость проектов железной дороги Китай-Кыргызстан-Узбекистан и линии Аягуз-Тачэн, которая конкретно ориентирована на стык с российскими дорогами (проект поддержан РЖД). Пекин заодно заинтересован и в автомагистралях Китай-Кыргызстан-Узбекистан, Китай-Таджикистан-Узбекистан и Западный Китай-Западная Европа (через Казахстан и Россию). Тем самым, в процесс обеспечения китайского импорта-экспорта вовлекается весь регион, что, с одной стороны, регион объединяет, а с другой – усиливает конкуренцию.

Шавкат Мирзиеёв на саммите заявил: «Приоритетным проектом возрождения Великого шёлкового пути является Транс-Евразийская магистраль, важными составляющими которой станут автомобильная и железная дороги Китай-Кыргызстан-Узбекистан. Совместно с китайскими и кыргызскими партнёрами мы уже переходим к фазе практических работ. В перспективе реализация этого проекта и строительство Трансафганского коридора позволят в рамках инициативы «Пояса и пути» связать альтернативными путями Китай со странами Южной Азии».

В итоговой декларации последний проект напрямую упомянут не был. Напомним, что Казахстан заявил о готовности участвовать в этом проекте, который вызывает недовольство Душанбе, и «основатель мира и национального единства — лидер нации, президент Республики Таджикистан уважаемый Эмомали Рахмон», как его именует местный официоз, в своем выступлении тематику транзита вообще не упоминал. Он ограничился фразой, что «проведение Саммита в историческом городе Сиань очень символично, потому что Великий шелковый путь берет начало именно отсюда, и в нашу эпоху возрождается и развивается, служит сближению наших государств и народов». Тут можно напомнить про вялотекущий проект дороги Туркменистан-Афганистан-Таджикистан (ТАТ), который стартовал до возвращения к власти талибов, а потом несколько увял на фоне на того, что Мирзиеёв смог выстроить продвинуть свой проект и договориться с Бишкеком.

Глава Кыргызстана Садыр Жапаров озвучил китайскую поговорку: «Хочешь разбогатеть – построй дорогу». По его словам, проект Китай-Кыргызстан-Узбекистан призван стать «важным звеном «Одного пояса – одного пути». Претворение в жизнь этого стратегического проекта выведет регион из транспортного тупика, соединит около 4 миллиардов людей, расширит географию перевозок из Азии через Турцию в Европу, в регион Ближнего Востока, Ирана, страны Персидского залива и Северной Африки».

Сердар Бердымухамедов больше говорил об успешном проекте газопровода Туркменистан-Китай и «диверсификации поставок туркменских энергоресурсов на международные рынки» (тут вспомним про застрявший проект газопровода Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия, ТАПИ).

Токаев выразил надежду на «дальнейшую поддержку китайских друзей» в продвижении проектов расширения пропускной способности нефтепроводов Атырау-Кенкияк и Кенкияк-Кумколь, увеличения производственного потенциала Шымкентского НПЗ, строительства 2-й нитки газопровода Бейнеу-Бозой-Шымкент и строительства ГПЗ на месторождении Кашаган.

Три страны, богатые углеводородным сырьем, т.е. Казахстан, Узбекистан и Туркменистан, конкурируют за доступ к рынкам, а заодно и участие в китайских транзитных проектах и привлечении китайских инвестиций. Таджикистан и Кыргызстан особых возможностей не имеют, кроме предоставления своей территории. Но уже очевидно, что все хотят «возродить Великий шелковый путь» – через свою территорию, и тут вновь разыгрывается карта соперничества между Астаной и Ташкентом, амбициозные планы которого направлены на самостоятельный выход к Китаю, Афганистану и южным морям. Астана предложила расширить железнодорожное сообщение с Узбекистаном, но сосед явно хочет сократить зависимость от Казахстана. Здесь незримо присутствует Россия, которая, в свою очередь, не меньше заинтересована в Ташкенте.

Но если узбекские проекты еще находятся на стадии планов (а таких планов, как мы знаем, было немеряно), то ТМТМ уже вполне работает с активным участием Казахстана, и от того, насколько Астана сможет модернизировать и развивать свои артерии, а заодно и сотрудничать в этом направлении с Баку и Тбилиси, зависит ее роль как претендента на экономическое и политическое лидерство в регионе. У Казахстана уже есть опыт – и позитивный, и негативный – инвестиций и приобретения активов в портово-логистической инфраструктуре Черноморского региона, включая Грузию, которая сейчас критически заинтересована в крупных экономических проектах. Тем более надо помнить, что безальтернативных веток коридоров Запад-Восток и Север-Юг практически не существует, что и обуславливает активное сотрудничество и соперничество стран Центральной Азии и Закавказья.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора